На
главную страницу - Содержание
учебной программы
Олег Юланов о философских проблемах современной цивилизации
15 июля 2005, membrana
|
|
|
По мнению автора статьи, Ньютон подложил науке "большую свинью" (иллюстрация с сайта universe-review.ca). |
Данная работа — попытка философского осмысления негативных явлений, происходящих в окружающем мире, а также анализа истоков противоречий, накопившихся в современных научных построениях и в обществе. Можно даже сказать, что человеческое сообщество сегодня живёт в эпоху глубокого системного кризиса.
Для такого понимания современного состояния науки и общества имеются веские основания.
Начать следует с того, что во многих науках математика стала определяющим критерием истинности той или иной теории, модели, положения, вытеснив тем самым собственно анализ процессов и явлений. Это базируется на общем положении, что математика – язык науки. С этим я не спорю, но позволю себе усомниться в абсолютности этого тезиса.
Математика, как бы она ни была совершенна и точна в построениях (да и то не всегда), даёт только тот результат, какой хотел получить автор той или иной математической модели.
Я вовсе не против использования математических методов анализа. Я против использования математических методов для проведения исследований физических и иных процессов и явлений, когда математика полностью вытесняет собственно изучаемые процессы, физику явлений, фактически подменяет сами исследования.
Недаром говорится: чтобы решить задачу, необходимо знать ответ. В этом и заключается опасность перекладывания всей полноты " ответственности " на математические модели.
Но смысл данного парадоксального, на первый взгляд, утверждения заключается в следующем. Наши мысли, наши представления, наши логические построения описывают всего лишь наши собственные восприятия, наши ощущения, а не окружающий мир. В этом и заключается главная трудность при организации любого исследования.
Нам труднее всего даётся понимание, что своё (внешнее) окружение мы воспринимаем всего лишь как комплекс наших (внутренних) ощущений. И именно по этой причине ещё раз следует сказать, что нельзя и невозможно математикой подменять реальность.
Именно ощущения являются той единственной реальностью, с признанием которой мы никак не можем смириться или, хотя бы, примириться. Потому и считается, что математика способна дать нам инструмент для преодоления этого барьера.
Но математическая модель, даже будучи совершенной, идеальной, даёт лишь тот результат, к которому мы заранее проложили путь на основе семантического анализа. Поэтому математика имеет право быть лишь вспомогательным инструментом, но не методом анализа или, ещё хуже, аргументом для доказательства верности модели.
Ярким примером тому служит история "открытий" в семидесятые годы ХХ века непрерывной череды "элементарных" частиц. Научный мир и общественность приходили в умиление от каждого нового "открытия". Помню, как меня потрясла шумиха по поводу "открытия" анти-сигма-минус-гиперона…
Каждая "новая" частица получала своё персональное математическое "обеспечение", хотя яснее структура вещества, его "устройство" от этого не становились. Напротив, всё ещё больше запутывалось, а общее понимание сути вещества не возникало.
Никому тогда (да и сегодня тоже) в голову не приходило, что все эти частицы – дело рук экспериментаторов, а не составляющие элементы вещества.
Для современного физика сложно, бесконечно сложно понять и принять очень простую истину.
Существует всего лишь пять типов элементарных частиц: фотон, электрон, позитрон, нейтрон и протон, что не существует и не может физически существовать никаких античастиц (кроме единственной – позитрона).
Для современного физика совершенно непонятно, в какой степени "родства" с фотоном находятся все остальные частицы, могут ли они взаимно переходить друг в друга, и какие для этого должны быть условия. Это для них тайна за семью печатями.
Современному физику сложно понять, что кварки, гипероны, мезоны и прочее – это всего лишь "обломки" ядер или основных частиц. Трудно понять, что это – "рукотворные" создания. Это — остающийся "мусор" от действительно элементарных частиц. И никакие математические ухищрения не оправдывают данное человеческое заблуждение.
Бессмысленно развивать теорию элементарных частиц, уходя вглубь неизвестно чего и неизвестно во имя чего, но в сторону от истины. Сегодня наука об элементарных частицах должна ответить на единственный вопрос: почему электрон, протон и нейтрон, находясь вне атомного ядра, могут существовать лишь ограниченное время, а в составе ядра эти же частицы находятся как бы вне времени и могут существовать практически вечно.
Ответ на этот вопрос даст истинное понимание вещества.
Рассмотрим сегодняшнее понимание того, что мы называем "вещество".
"Вещество – вид материи, совокупность дискретных (прерывных) образований, обладающих массой покоя (атомы, молекулы и то, что из них построено)".
Безупречное, на первый взгляд, определение. Но фотон, не обладающий массой покоя, согласно этому определению, не относится к "вещественным" образованиям. Фотон – это уже "квант электромагнитного поля, нейтральная элементарная частица с нулевой массой покоя и спином 1".
Спин же – это "собственный момент количества движения микрочастицы, имеющий квантовую природу и не связанный с движением частицы как целого". Иначе говоря, спин – это качественная характеристика.
Мы видим, что постулат о веществе совершенно откровенно построен на нашем тривиальном чувственном восприятии твёрдого, жидкого, газообразного вещества. Мы обнаруживаем в этом определении и такую неясную характеристику, как масса покоя. И мало кто задумывается о реальном смысле этого понятия.
В итоге мы имеем естественное, но не научное воплощение наших привычных ощущений. И если обнаружится иной подход к объяснению "массы покоя", то не только изменится наше понимание вещества, но и будет разрушено некоторое основание современной физики.
Рассмотрим следующее философское определение.
"Материя – философская категория для обозначения объективной реальности, которая отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них; субстанция; субстрат (основа) всех реально существующих в мире свойств, связей и форм движения; бесконечное множество всех существующих в мире объектов и систем".
Данное определение отражает попытку описать всё сразу. Но при внимательном рассмотрении обнаруживаются определённые слабости.
Во-первых, материей названо и то, что названо веществом, то есть, в этой части определение могло быть существенно проще. Но в разряд материи отнесено и то, что веществом не является. Например, фотон.
И это можно было бы принять, если бы было понятно, что у фотона материально. Если это "электромагнитный квант", то как отделить это качество от движения, которое, безусловно, не является проявлением материи, но является свойством материи.
Однако фотон нельзя ни представить, ни как-то описать в неподвижности. Может быть, у фотона материальным является его свойство каким-то образом проходить через некоторые "прозрачные" для него вещества? Но это тоже всего лишь свойство, способность, определённое качество. Вообще говоря, свойство (любое) никак не следует относить к чему-то материальному.
Свойство – это форма проявления материального. Говоря о фотоне, мы немедленно запутываемся в применении к нему понятия материи, поскольку все качества (свойства), ему присущие, никак не могут быть отделены, чтобы понимание фотона не разрушилось.
Таким образом, произошло смешение понятий, и материей обозначены свойства. Такое обобщение является логической и, как следствие, философской ошибкой. Кроме того, в приведённом определении материи имеется оговорка, которая вообще перечёркивает возможность использования этого определения.
Выделим это место: "субстрат (основа) всех реально существующих в мире свойств, связей и форм движения". Снова возвратимся к фотону. Что в нём является "субстратом" — сам квант, его движение или что-то ещё?
Очевидно, для фотона "субстратом" (если так можно выразиться) является всё сразу, поскольку одно неотделимо от другого. Следовательно, понятие материи при попытке приложить его к фотону растворилось, улетучилось, но сам фотон от этого никак не изменился. И это означает, что мы ещё совершенно не понимаем, что есть фотон. Но также мы пока не понимаем и сущность самой материи.
Невольно возникает вопрос: можно ли разрешить имеющееся налицо противоречие? Необходимо ли это делать вообще? Ведь столько тысячелетий человечество обходилось без ответа на этот философский вопрос, что можно и в дальнейшем жить без него, то есть — без понимания сути вещества и материи.
Но, как показывает анализ развития современного общества, дальнейшее существование человечества без понимания этого может стать вообще невозможным.
Ответы на эти вопросы искать необходимо. И ответы станут возможны, если удастся найти новые логические цепочки, связывающие мир наших ощущений с реальным внешним миром, существующим вне наших мироощущений.
Иначе говоря, мы должны постараться обойти ту подмену, которая объективно возникает каждодневно, которая и порождает материальность мира, реально существующую лишь в наших ощущениях.
Нам труднее всего даётся понимание, что своё внешнее окружение мы не просто воспринимаем как комплекс наших ощущений, но и понимание того, что кроме собственных ощущений нам в принципе ничего не может быть дано.
Единственным механизмом преодоления этого семантического барьера может быть только логика семантики, но никак не логика математики.
В древних философских системах положение о доступности для нас лишь наших ощущений находило достаточно чёткое изложение. Особенно ясно это видно в философии древней Индии. Например, браман Чаттерджи, являясь проводником философского наследия Индии, в своих лекциях для европейцев в конце XIX века говорил следующее.
"Вы воспринимаете его (атом — О. Ю.) роковым образом всё же под видом цвета, запаха, плотности, вообще под видом качества. А мы только что видели, что все эти качества последствия движения, и ничего больше. Где же ваш атом? В мечтах физика… Всё исчезает в движении. Те, кто никогда не сосредотачивал внимания на этих вопросах, не поймут меня.
Но если мысль их последует за моим указанием, если они вдумаются глубже, они убедятся, какая глубокая истина в утверждении, что Вселенная как объект нашего восприятия — не что иное, как движение. Так обучали все великие учителя древности. Объекты, как таковые, существуют не абсолютно, а только относительно: в том сознании, которое мы имеем о них…
Ваше собственное сознающее существо – единственная сила,
которую вы можете знать реальным образом" (Браман Чаттерджи
"Сокровенная религиозная философия Индии", Лекции, читанные в
Брюсселе в 1898 году, предисловие и перевод с 3-го французского издания Е. П.,
С.-Петербург, 17 августа
Как представляется, в этом высказывании всё достаточно точно описывает подлинную реальность на уровне семантики. Но это настолько противоречит исторически сложившимся европейским представлениям об окружающем мире, исторически принятой модели существа материи, что мы невольно упорствуем в принятии подобного суждения как подлинного умозаключения.
Если хоть на миг мы положим, что Чаттерджи высказался в семантическом смысле с достаточной полнотой и точностью, то на этот же миг мы должны принять, что нынешняя логика построений (философских, математических и прочих) терпит крах.
Следовательно, нам необходимо будет создавать новую модель мира. На этот же самый миг нашего принятия идей древней Индии нам придётся отказаться от привычного европейского понимания материи как таковой и вещества в том числе. Эти понятия потребуют совершенно нового смыслового содержания.
Но для того, чтобы такое стало возможным, нам потребуется новый логический мостик между тем, что является объективной реальностью, и нашим сознанием. Это задача непростая, и требует определённой силы духа признать, что естествознание и вообще — научное достояние прошлых веков — должно быть пересмотрено с самых оснований.
Естествознание – это современная система наук о природе окружающего физического и биологического мира. В этой системе физика занимает особое, основополагающее место. Физика – наука о природе, изучающая основу свойств материального мира. Эти свойства, с другой стороны, являются наиболее общими и служат фундаментом остальных естественных наук. Отсюда следует, что в случае пересмотра некоторых положений физики потребуется пересмотр других естественных наук.
Таким образом, поддавшись искушению на миг принять иную философскую доктрину, мы подвергаем систему естественных наук качественной переделке, полному пересмотру. Поэтому следует задаться вопросом: так ли уж необходимо пересматривать основы естествознания? Этот вопрос непростой, и однозначного ответа он не имеет.
Существует ряд косвенных признаков того, что развитие физики как теоретической науки если не остановилось, то, по крайней мере, существенно затормозилось. Например, в последние годы явно проявилась тенденция увеличения сроков давности создания работ, за которые присуждаются престижные Нобелевские премии в области физики.
Двадцать лет тому назад эти премии вручались за работы, созданные за двадцать — двадцать пять лет до момента присуждения премий. Сегодня "возраст" таких работ возрос до сорока пяти – пятидесяти лет. Следовательно, все работы, за которые в последние десятилетия вручались эти премии, создавались примерно в один период времени и уже очень давно. Следовательно, прорывных идей в современной физике сегодня нет.
Вместе с тем, количество проблем, которыми должна заниматься не только прикладная, но и фундаментальная наука, с каждым годом всё увеличивается. Приведу здесь только те, которые находятся на слуху, но которые, тем не менее, не только не решаются, но и всё более обостряются.
К числу проблем, касающихся всего человечества, следует отнести, например:
— острейшую энергетическую проблему;
— глобальную проблему утилизации отходов жизнедеятельности людей и производств, особенно металлургических и химических;
— мировую проблему дефицита питьевой воды;
— проблему создания принципиально новых, экологически чистых и экономичных видов транспорта;
— проблемы создания новых методов лечения многочисленных и всё увеличивающихся болезней людей и живого мира;
— проблемы создания новых видов материалов с уникальными параметрами;
— проблемы нарушения в глобальном масштабе экологического баланса природы, приводящие к сокращению зон безопасного существования человека и живого мира вообще.
Нетрудно убедиться, что большинство из этих проблем взаимосвязано между собой. Поэтому, решив некоторые из них, можно существенно облегчить и решение других. Но современная наука не только не решает эти проблемы радикально, но и нередко предлагает пути решения, далёкие от истины.
Всё сказанное позволяет сделать заключение. Естествознание, как система наук, несомненно, переживает острый системный кризис. Физика, как фундамент естественных наук, остановившись в своём развитии, не создаёт предпосылок для преодоления разрушительного действия этого кризиса.
Констатацией этого факта можно было бы и ограничиться, но для понимания глубины и остроты системного кризиса естествознания этого совершенно недостаточно. Дело в том, что человечество непрерывно наращивает формы, методы и объёмы технической насыщенности жизни современного общества.
Это и создает кажущийся прогресс науки и техники. Но именно этот же "прогресс" в современных условиях влёчет за собой рост энергопотребления в геометрической прогрессии. Это можно было бы хоть как-то оправдать, если бы энергоресурсы использовались в нужной мере, эффективно.
Следует подсчитать суммарные затраты энергии, необходимые для извлечения из недр энергоресурсов (газа, нефти, угля, гидроресурсов). Затем необходимо добавить сюда затраты энергии на транспортировку и переработку этих энергоресурсов (до точки получения необходимого вида энергии – электрической и/или тепловой).
Далее необходимо просуммировать с затратами при транспортировании этой энергии (электрической и/или тепловой) к месту её потребления. В итоге мы сразу же обнаружим чрезвычайно низкую эффективность описанной технологической цепочки.
Но и это ещё не все затраты. К бесполезно затрачиваемой энергии следует приплюсовать затраты в технологической цепи получения самого продукта производства (промышленного или сельскохозяйственного) или продукта потребления.
В этой цепи следует учесть и то, что для конечного продукта следует иметь (в конечный продукт входит) большое число "вспомогательных" продуктов, которые после их переработки войдут в качестве комплектующих в продукт потребления.
Можно полагать, что такой оценки реальных затрат энергии никто не проводил. И если произвести такую оценку по всей технологической цепи преобразования энергии в продукт производства, то, я думаю, такие подсчёты ужаснут любого.
Мы почти наверняка получим, что на один-два киловатта энергии, воплощённой в конечный продукт, сегодня нам требуется затратить порядка 98-99 киловатт, а то и существенно больше. Именно такое соотношение и будет характеризовать реальный коэффициент полезного действия современных технологий.
Причём главные потери придутся именно на те звенья технологической цепи, которые относятся к этапам производства энергоресурсов и их транспортировки. Практически вся энергия в процессе её последовательных преобразований преобразуется в тепловой "мусор", негативно влияющий на климат планеты.
При такой технологической политике должно хронически не хватать энергоресурсов. Причём эта нехватка будет непрерывно нарастать. Мне не хотелось бы сгущать краски, но дело в том, что учёные пытаются решить эту проблему традиционным, но технологически более опасным методом – за счёт создания управляемой термоядерной реакции.
Если говорить по существу, забыв о большой и принципиальной потенциальной экологической опасности этого пути, то в прежней технологической цепи получения и преобразования энергии ровным счётом ничего не меняется. Следовательно, выбранная академической наукой стратегия решения проблемы дефицита энергоресурсов не только не решит, но и усугубит проблему.
Попробуем охватить мысленно этот клубок противоречий. Для этого необходимо представить себе миллионы гектаров земли, залитых зеркалами водохранилищ ГЭС, ТЭС и АЭС. Постараемся представить себе и миллионы гектаров земли в полосах отчуждения линий электропередач, тысячи и тысячи гектаров земли, отчуждаемых рядом с транспортными артериями (не только механическое отчуждение, но и химическое — за счёт химического отравления выбросами газов в атмосферу близлежащих полос земли).
Постараемся увидеть и земли отчуждения за счёт кислотных дождей от выбросов ТЭЦ (ТЭС) и различных котельных промышленного и бытового назначения. Следует учесть и тепловое засорение окружающей среды от действующих АЭС, металлургических производств.
Если всё это представить и соотнести вместе с описанной технологической цепочкой преобразования энергии со схемой получения энергии за счёт управляемой термоядерной реакции, то мы увидим, что в описанной цепи при использовании термоядерного синтеза ровным счётом ничего не изменится, но сама эта цепочка станет существенно опаснее.
На проблему энергоресурсов можно взглянуть и с совершенно иной стороны. Сегодня человек думает, что он начал осваивать Космос. Это, безусловно, наивное заблуждение. Традиционный подход к решению энергетических проблем космических стартов завершит освоение Космоса в той точке, в какой этот процесс сейчас и находится: далее околоземных орбит дело не продвинется.
Если в энергетической цепочке ничего не изменится, то рано или поздно человечество оставит мысль об освоении Космоса и вообще прекратит практику космических исследований, поскольку каждый запуск ракеты отражается на экологическом здоровье нашей планеты.
Если не будут созданы принципиально новые источники энергии, которые можно будет назвать "неиссякаемыми" или, по крайней мере, "условно неиссякаемыми", то об освоении не только Космоса, но и Луны придётся забыть. Но если такие источники будут созданы, энергетические проблемы не только в деле освоения Космоса, но и на Земле останутся позади.
Указанные проблемы требуют безусловного решения. Однако при прежней философской доктрине это сделать невозможно. Если эти проблемы не будут решены, то нарастающий уровень указанных проблем неизбежно приведёт к глобальной экологической катастрофе.
В результате жизнь на планете Земля если и не исчезнет, то, по крайней мере, выродится до примитивного уровня. Следовательно, новое миропонимание это уже не просто и не только философская задача, но задача сохранения разума на Земле.
В древности главным и единственным методом исследования окружающего мира была философия. Это означает, что в те времена все знания об окружающем мире, так или иначе, укладывались в прокрустово ложе единой мировоззренческой системы, в единую семантическую модель. Так продолжалось вплоть до Ньютона, с которого и началась новая история науки. Именно с Ньютона просматривается принципиально новый подход в организации и в проведении физических исследований.
Особенностью ранней науки (до Ньютона) было использование философии как главного инструмента исследования. Философия в переводе с греческого означает любовь к мудрости. В те годы это означало, что главным инструментом любых исследований были наблюдения, созерцание, логика, семантика (рассуждения, или логический анализ).
На этой основе и складывалось мировоззрение как система взглядов на окружающий мир. Поэтому следует сказать, что в те времена мировоззрение развивалось как единое целое. И нельзя сказать, что это давало плохие результаты.
В единую философскую систему полученные ранее знания входили как составные элементы. Поэтому философская система (плохо или хорошо) описывала окружающий мир целиком, как единое целое. Однако накапливающиеся знания было невозможно удержать в рамках единой мировоззренческой системы.
Более того, получаемые новые знания позволяли качественно изменять последующие методы исследования, становились как бы "самодвижителем" науки, влияли на последующее содержание и методы исследований. Иначе говоря, на этой стадии новые знания стали как бы отрываться от опеки философии. Философия в этих условиях стала утрачивать статус науки наук.
В этом смысле введение Ньютоном математических методов для описания физических процессов и явлений явилось первым шагом к ослаблению позиций философии. После Ньютона философия постепенно выродилась в умозрительную и довольно абстрактную науку о познании как таковом. В итоге это принесло ущерб всей совокупности наук.
Физика, лишившись благодаря Ньютону статуса раздела философии, постепенно обрела статус формализованной математизированной науки. Это расширило общие горизонты физики за счёт появления возможностей более точно прогнозировать развитие и ход физических процессов. С другой стороны, произошла определённая самоизоляция физики от философии, что и породило тот системный кризис естествознания, о котором шла речь выше.
Одной из основных причин порождения этого кризиса следует назвать как раз процесс формализации науки за счёт усиленной её математизации, часто сводящей на нет семантический базис новых знаний. Эта формализация создала определённые "шоры на глазах" науки, лишила её некоторой романтики рассуждений, остановила в результате её непрерывное развитие.
Мне представляется, что причиной этого во многом является отказ на определённом этапе развития науки от признания существования некоторой субстанции, заполняющей всё вокруг.
Определённое понимание наличия этой субстанции – субстанции эфира – пришло из глубокой древности. Поводом для формального отказа от понятия эфира был легендарный опыт Майкельсона-Морли, благодаря которому учёные пытались обнаружить действие (влияние) так называемого "эфирного ветра". Сейчас отмечу лишь то, что именно "неудача" данного опыта и привела к созданию теории относительности Эйнштейном.
Не физика, а математика легла в основу теории относительности и как аргумент и как метод доказательства некоторых физических свойств. Именно усилиями Эйнштейна математика в конечном итоге превратилась в инструмент физических исследований, поскольку стала главным арбитром при рассмотрении большинства физических моделей современности.
Этим самым математические построения подменили существо явлений во многих случаях. Вследствие этого сущность неживой материи осталась практически непознанной.
Приведу образец глубины общего непонимания материи как таковой. Такой образец мы обнаруживаем, например, в высказывании академика Я. Б. Зельдовича.
"Вселенная огромна. Расстояние от Земли до Солнца составляет 150 миллионов километров. Расстояние от Солнечной системы до центра Галактики в 2 миллиарда раз больше расстояния от Земли до Солнца. В свою очередь, размеры наблюдаемой Вселенной в миллион раз больше расстояния от Солнца до центра нашей Галактики. И всё это огромное пространство заполнено невообразимо большим количеством вещества… Только в наблюдаемой области Вселенной суммарная масса порядка десять в 22-й степени масс Солнца. Вся безбрежная огромность пространства и баснословно огромное количество вещества в нём поражает воображение".
Первоначально хочется противопоставить словам академика следующее.
Вселенная может быть огромной только в том случае, если она конечна. Но это допущение основано на версии рождения Вселенной вследствие Большого взрыва. Поэтому поражает некоторая априорная заданность мысли академика. На самом деле, Вселенная не просто огромна. Она – бесконечна.
И даже в этом случае (при реальности Большого взрыва) поражать нас, вроде бы, должна почти полная пустота этого пространства, поскольку масса небесных тел сосредоточена в микроскопических объёмах в сравнении с общими размерами Вселенной. Но мысль Зельдовича сосредотачивает наше внимание на том, что вся Вселенная (без пропусков) заполнена веществом.
Поэтому невольно возникает вопрос: что же это за невидимое и неосязаемое вещество заполняет пространство Вселенной? И вот здесь выясняется первый парадокс современной физики. Дело в том, как считает современная физика, что всё это огромное и неограниченное пространство заполнено плазмой. Вот какое определение плазмы существует в современной физике.
"Плазма – ионизированный газ, в котором концентрации положительных и отрицательных зарядов равны (квазинейтральность). В состоянии плазмы находится подавляющая часть вещества Вселенной: звезды, галактические туманности и межзвёздная среда. Около Земли плазма существует в виде солнечного ветра и ионосферы…"
Подобное представление о наличии ионизированного газа в пространствах Вселенной исторически, по-видимому, связано с двумя гипотезами.
Первая гипотеза, высказанная в своей основе в 1644 году Декартом, связана с объяснением происхождения Солнечной системы из первичной туманности, имевшей форму диска и состоявшей из газа и пыли (монистическая теория). Ничто не мешает эту модель распространить и на остальную часть Вселенной, объясняя происхождение других звёздных систем.
Однако чудо не перестает быть чудом, поскольку вопрос первичного происхождения пыли и газа в такой модели остаётся открытым. Можно, конечно, предположить, что эти формы материи существовали всегда. Но тогда что привело какую-то материю (или какое-то вещество) в газообразное или пылевое состояние?
Ведь окружает нас и твёрдое, и жидкое, и газообразное вещество. Кроме того, в монистической модели отсутствует попытка объяснить исходную причину начала вращения этих газообразно-пылевых формирований, что и привело (по этой модели) к образованию твёрдой и жидкой фаз вещества.
Вторая гипотеза, которая, вроде бы, даёт объяснение условиям рождения материи, получила название теории Большого взрыва. Рождение этой модели обусловлено положениями общей теорией относительности. Но и в этой модели имеются противоречия. Сейчас же просто приведём общее положение теории Большого взрыва.
Согласно этой теории, современная Вселенная родилась из некоторой точки (зоны, области) в результате взрывоподобного процесса расширения исходной материи, первоначально сжатой в состояние, в котором не действуют никакие физические законы (из так называемого – сингулярного состояния).
По данной модели, Вселенная представляет собой непрерывно расширяющуюся сферу, в которой бесконечность определяется сферически искривлённым пространством. При этом Вселенная, согласно этой модели, остаётся полностью закрытой сферой, из которой не может вырваться ни один фотон.
Данная модель создаёт ещё больше вопросов, на которые невозможно найти ответы. К числу таких принципиальных вопросов относится, например, вопрос о первичных причинах возникновения (начала процесса) Большого взрыва.
Другой вопрос связан с непониманием исходного состояния пра-материи, из которой и началось рождение Вселенной. Дело в том, что чудо не перестаёт быть чудом, как бы мы ни отодвигали начальную точку возникновения этого чудесного процесса. И теория Большого взрыва является, по существу, приёмом отодвижения вглубь времён момента возникновения этого "чуда". Кроме того, теория Большого взрыва также не позволяет ответить на вопрос о причинах, приведших к всеобщему закручиванию вещества во Вселенной.
Вопрос же о величине исходного объёма, из которого произошло "истечение" всего вещества Вселенной, сформировавшегося при взрыве, нельзя считать важным или принципиальным. Это могла быть и пылинка, и область диаметром в несколько миллионов световых лет: существо проблемы от этого не меняется.
Если мы найдём ответы на главные вопросы, то станет понятным ответ и на этот вопрос. Правда, тогда от модели Большого взрыва, может быть, придётся отказаться, и эта модель отпадёт сама собой.
Современная теоретическая физика подобна такому спортсмену, который желает быть непременно победителем, но сил и ресурсов не имеет. Сегодня нет хоть какого-нибудь объяснения явлению электричества. Современная модель тепла, теплопередачи и многие другие модели не отвечают на многие вопросы, которые выдвигает практика жизни.
Значит, современная физика неверна в своей основе и должна быть пересмотрена с самих азов. Действительно, критических замечаний в отношении современной физики так много, что невольно следует задуматься: всё ли ладно в датском королевстве?
Однако современная теоретическая физика, как слабый боксер, заняла круговую оборону и уходит от рассмотрения критики в свой адрес. Если бы физики могли оглянуться на пройденный путь, то увидели бы, что двадцатое столетие для теоретической физики оказалось потерянным. Причиной тому — теория относительности, которую физики хотят сохранить во что бы то ни стало. Но если ты уходишь от борьбы, то рано или поздно ты проиграешь и будешь низвергнутым.
Поэтому можно задать вопрос: не следует ли нам оглянуться назад и, критически осмыслив пройденный в двадцатом веке путь, вернуться к началам Фарадея и Максвелла и начать по-новому строительство современного естествознания на новой философской основе?