Глава из книги "ТРЕТИЙ ПУТЬ ЦИВИЛИЗАЦИИ,

ИЛИ СПАСЕТ ЛИ РОССИЯ МИР?"

Сергей Валянский, Дмитрий Калюжный

Отрицательные деньги

         Помимо подсистемы «рынок» внутри системы «человек — природа» совершает маневры по собственному    выживанию еще и подсистема «деньги». Это очень сильная подсистема, ибо современные деньги, в силу наличия   процентной ставки, могут только расти, причем экспоненциальным образом, заставляя гнаться за собою все  остальное: производство, потребление, загрязнения. Воздействие экономики на природу и условия жизни человека   можно изменить, поменяв «знак» денег, сделав так, чтобы они принципиально НЕ МОГЛИ расти. И сделать это — в    силах человечества. Первым высказал такую идею в конце XIX века Сильвио Гезель, германо-аргентинский     коммерсант. Он обнаружил, что подъемы и спады в торговле зависят не от спроса на товары или от их качества, а    почти исключительно от цены денег на денежном рынке, то есть от банковского процента. Люди покупают, когда  процентные ставки низкие, и не покупают, когда они высоки.

         Причина заключалась в желании или нежелании банкиров, обладателей денег, пускать их в оборот. Если они не  могли получить больше 2,5%, преобладающим становилось стремление придерживать деньги, что приводило к  уменьшению объемов капиталовложений, а затем к банкротству фирм и уменьшению количества рабочих мест.

Если вновь отмечался рост процента, деньги снова пускались в оборот.

Сильвио Гезель объяснил этот феномен тем, что в отличие от всех других товаров и услуг деньги можно оставлять у себя без затрат.

Если у одного человека есть корзина яблок, а у другого есть деньги, то владелец яблок будет вынужден продать их уже через короткий срок, чтобы не потерять свой товар. А обладатель денег может подождать, пока цена на них (процент) не придет в соответствие с его представлениями. Деньги не требуют складских расходов, наоборот, имея деньги в кармане или на счете в банке, можно не спешить, ожидая выгоды. Так деньги выпадают из оборота, тормозя экономику.

Еще хуже стало дело, когда финансовая система фактически перешла на обслуживание самой себя. Возможность вообще не вкладывать финансовые средства в производство, а заниматься спекуляциями: скупкой и перепродажей акций, облигаций, закладных, привела к тому, что финансы окончательно оторвались от реальной экономики и жизни людей на Земле. Экономика, следуя за финансами — хоть она и не в состоянии их догнать, — поставила главной своей задачей получение прибыли. Интересы человеческой популяции и финансов разошлись окончательно.

Если деньги перестают быть приводными ремнями экономики, заставляющими крутиться колесики нашего хозяйственного механизма, а все целиком попадают в банк, где из них начинают выжимать процент, то немедленно происходит инфляция. А она действует как дополнительная форма налогообложения, применяя которую правительства имеют возможность справляться с проблемами растущей задолженности. Бремя этих дополнительных налогов ложится на плечи тех людей, которые не смогли вложить свое состояние в земельную собственность и недвижимость, то есть на бедных тружеников. Говоря проще, чтобы отдать гражданину долги по зарплате, с гражданина же их и взыщут через инфляцию или банковский процент, «спрятанный» в цене всех товаров.

Маргрит Кеннеди приводит такой пример. Если бы кто-нибудь в канун Рождества Христова вложил капитал в размере 1 пенни под 4% годовых, то в 1750 году на вырученные деньги он смог бы купить золотой шар весом с Землю, а в 1990 году имел бы уже 8190 таких шаров! При перерасчете раз в год формула простая:X = Y + NYZ1 + NYZ2 + NYZ3 + ... + NYZN-1' + YZN, где X — количество денег на счету, Y — сумма первоначального вклада, Z — процентная ставка, N — годы.

Когда что-то растет ВСЕГДА — это неестественная ситуация. В природе все рождается, растет, умирает, возрождается и т.д. Иначе что-то одно, возрастая постоянно, удушило бы все остальное. Ростовщикам испокон веку это было известно. Они знали, что проценты при длительном воздействии разрушают любой социальный организм, приводя к ужасным для них, ростовщиков, последствиям. Поэтому с древних лет существовал «святой год»: раз в семь лет прощались все проценты и долги. Так ограничивался тот вред, который наносился экономике ростовщическим процентом.

Но никто ни разу не предложил ликвидировать основополагающий изъян системы, денежный рост. И только Сильвио Гезель, незаслуженно забытый гений экономики, такой механизм изобрел. Он придумал отрицательные деньги.

В 1890 году Гезель сформулировал идею «естественного экономического порядка», при котором в отличие от современного неестественного порядка деньги становятся платной государственной услугой. Вместо того чтобы платить проценты банкирам, люди должны были бы платить небольшую сумму государству (или мэрии) за право деньги не тратить, а хранить. Прекращается процентный рост, исчезает инфляция, деньги перестают «разгонять» экономику, становится ненужной пропаганда потребительства, и, что самое для нас главное, уменьшается антропогенная нагрузка на природу. Люди начинают жить в условиях естественной экономики.

Мы называем такие деньги «горячими бонами». «Боны» — чтобы отличать от привычных денег. Ну, а «горячие» они оттого, что руки жгут, требуя, чтобы их немедленно потратили. Самые большие потери от внедрения «горячих бонов» понесут финансовые спекулянты и наркоторговцы. Ведь даже при 1—2% ежемесячного платежа убыль излишне заработанных средств составит в год 12—24%, а при ежемесячном платеже в 3—4% — даже 36—48% в год. Произойдет перемена интереса: главной проблемой станет не как получить много денег, а как их быстро потратить.

Теория Гезеля была проверена на практике, и весьма удачно.

В 1932 году в австрийском городе Вергле магистрат выпустил 5000 «свободных шиллингов» (свободных от процентов) , которые были покрыты такой же суммой обычных австрийских шиллингов в банке, и пустил их в оборот. Плата за пользование бонами составляла ежемесячно 1%, или 12% в год, а вносили ее те, кто имел банкноту в конце месяца. Плата оформлялась специальной маркой, которую Приклеивали на обратной стороне банкноты; без такой марки в следующем месяце банкнота была недействительна. Хоть и небольшая, такая плата привела к тому, что любой человек, получавший боны, старался их как можно быстрее потратить. Жители Вергля даже налоги платили заранее, лишь бы избежать потерь! Этими «горячими бонами» выплачивалась зарплата, торговцы принимали их в качестве платы за товар.

Так вместо того, чтобы лежать в банке (или в чулках), деньги начали крутиться. В течение года 5000 свободных шиллингов были в обращении 463 раза, а обычный шиллинг — вcero 213 раз. Значит, одинаковая сумма денег (5000 шиллингов) позволила сделать вдвое больше полезной обществу работы, как только эти деньги лишились возможности расти!

В это время многие страны Европы переживали жуткую безработицу, а в Вергле ее уровень снизился за год на 25%. Полученная магистратом плата была небольшой, но эти средства пошли на общественные нужды, на благо всех. В городе был построен мост, улучшено состояние дорог, увеличились капиталовложения в общественные службы. И это не единственный пример: общины многих городов и поселков (не только в Австрии) с успехом применяли «горячие боны».

Когда более 300 общин в Австрии заинтересовались этой экономической моделью, Национальный банк страны испугался, усмотрев угрозу своей монополии. Он вмешался в дела магистрата и запретил печатание местных денег, свободных от процентов. Спор длился долго и рассматривался даже в высших судебных инстанциях Австрии.

Может быть, пересмотр финансово-денежной системы — самый простой метод начать переход к «устойчивому развитию», предложенному Конференцией Рио 92, и за которое ратуют ныне многочисленные политические деятели и ученые. Это тем более легко, что существуют уже электронные деньги, что сильно снижает организационные трудности в применении «горячих бонов».