СМИ

Вопросы по теме СМИ   5

Тезисы

-         Общественное мнение как социальный институт управления.

o        Сущность и содержание понятия «общественное мнение».

o        Функции и стурктура общественного мнения.

o        Стереотипы общественного мнения. Отличие общественного мнения от общего мнения.

o        Комплексы общественного мнения: комплекс приобщения, зависимости, ожидания, сравнения.

o        Исследование и формирование общественного мнения. Методы манипулирования общественным мнением.

o        Политическая коммуникация, ее основные компоненты.

o        Типы политической рекламы в зависимости от стадии формирования общественного мнения.

o        Технологии политической рекламы.

o        Эмпирическое изучение общественного мнения.

-         Средства массовой информации в идеологических процессах.

o        Определение сущности средств массовой информации.

§         Роль средств массовой информации в условиях современного политического развития.

§         Концепция влияния СМИ на аудиторию.

§         Журналистика как социальный институт.

o        Факторы (объективные и субъективные), обуславливающие место и значение СМИ в политических и идеологических процессах.

§         Медиатизация политики, культуры и науки.

§         Идеологическая функция средств массовой информации.

o        Основные формы и теоретические модели политической коммуникации (семиотичская, архетипическая, мифологическая).

o        Социальные функции СМИ: информационная; корреляционная, континуитивная, развлекательная, мобилизационная.

§         Пропаганда как форма политической коммуникации, ее виды.

o        Особенности деятельности СМИ в Республике Беларусь.

 

Тексты

Идеология и пропаганда

Любая идеология нуждается в распространении в массах. Собственно, именно в этом состоит одно из главных отличий идеологии от социальной науки. Идеология не должна быть уделом узкого круга интеллектуалов, запершихся в башне из слоновой кости. Следовательно, идеология становится таковой лишь после завоевания большей или меньшей популярности в народе. Распространение определенных политических представлений среди потенциальных сторонников в русской научной литературе называется агитацией и пропагандой. Различия между ними впервые выделил еще в 1892 г. Г.В. Плеханов. С его точки зрения, ставшей канонической для большевиков, а затем и для всей отечественной науки, агитация- привнесение в массы идей и лозунгов, пропаганда же означает распространение идеологии в целом. Среди западных исследователей и агитация и пропаганда одинаково считаются пропагандой. После Второй мировой войны, когда на примере нацистов человечество убедилось в возможности оболванивания масс пропагандистскими методами, само понятие "пропаганда" стало иметь негативный оттенок. Впрочем, еще в конце 30 – х гг. Правительство Великобритании создало специальное министерство, по своим функциям напоминающее министерство пропаганды "Третьего Рейха", но под название Министерство информации, что само по себе было примером пропаганды. В наши дни вместо одиозного термина "пропаганда" чаще всего используют эвфемизмы типа "распространение информации" или "свободное мнение", хотя в сущности, все это остается пропагандой. Но что же это такое? Вот какое определения пропаганды дал еще в 1957 г английский исследователь Л. Фрезер : "Пропаганду можно определить как искусство принуждения людей делать то, что бы они не делали, если бы располагали бы всеми относящимися к ситуации данными". Однако, думается, пропаганда не должна считаться синонимом обмана. Термин "пропаганда" появился с исторической точки зрения недавно – в 1622 г в Ватикане руководство католической церкви создало "Congregatia propaganda fide", т.е. конгрегацию пропаганды веры. Впрочем, первыми историческими образцами пропаганды, дошедшими до нас, можно считать надписи древних царей Востока на скалах или на стенах дворцов. В античной Греции и Риме пропаганда приобрела многие черты, характерные и для современной политической жизни. Например, дошедшие до нас предвыборные надписи на стенах домов в древних Помпеях, восхваляющие или критикующие кандидатов на городские должности, вполне могут быть размещены на современных предвыборных плакатах. С появлением печатного станка и газет (первая в мире газета "Ньюве Тийдинген" вышла в 1605 г в Бельгии, с 1666 г в Германии стала выходить ежедневная газета "Лейпцигер цайтунг") политическая пропаганда поднимается на новый уровень. Со второй половины 19 века газета по-настоящему превращается в главный рупор пропаганды. Возникает "массовая " пресса, издаваемая миллионными тиражами и, при всей внешней независимости, отражающие определенные социальные и политические интересы. К официальным и официозным изданиям добавляются партийные издания. Впрочем, теперь не только партии издают газеты, но и сами партии возникают вокруг газет (можно вспомнить роль "Искры" в создании большевистской партии). Газеты навязывают мнения, диктуют моды и вкусы и , наконец, формируют общественное мнение (а не отражают его). С появлением радио и телевидения происходит качественный скачок в развитии пропаганды. Неграмотный человек или принципиально не читающий газеты чужих партий преданный активист не могут игнорировать мнение электронных СМИ. Избиратели уже не вчитываются в пункты партийных программ, а голосуют за того кандидата, который хорошо смотрится на голубом экране. Под умелыми руками имиджмейкеров возникает особый виртуальный мир, не существующий в реальности, но оказывающий порой определяющее влияние на современную политическую жизнь. Классическим примером того, как с помощью СМИ можно из ничего создавать политическую партию, могут считаться парламентские выборы в России осенью 1999-го г, когда победителем оказалась только созданная, поистине виртуальная партия "Медведь", не имеющая никакой идеологии (что совершенно странно для партии). "Век идеологии", о котором говорилось выше, был бы невозможен без развития возможностей пропаганды. Но доведение до совершенства возможности манипуляции общественным сознанием приводит к определенной "деидеологизации" современного мира, т.к. теперь "чистота" идеи уже не определяет поведение избирателей и политических активистов. Таковы парадоксы технического прогресса в идеологической жизни человеческого общества. Со второй половины 20-го века широкое распространение в научной литературе и в публицистике получило понятие "манипуляция сознанием". По мнению современного исследователя политических манипуляций С. Г. Кара-Мурзы, манипуляция "во-первых, это – вид духовного, психологического воздействия (а не физическое насилие или угроза насилия). Мишенью действий манипулятора является дух, психические структуры человеческой личности…во-вторых, манипуляция – это скрытое воздействие, факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции…в 3-их, манипуляция – это воздействие, которое требует значительного мастерства и знаний." Как видим, манипуляция есть более широкое понятие, чем пропаганда, которая является лишь частью манипуляции. Если пропаганда стремится внести в массы какую-либо идеологию, то для манипуляторов главным является заставить человека предпринять определенные действия независимо от реальных убеждений и потребностей человека. В этом смысле манипуляция становится технологией и не является теоретическим сознанием общества. К счастью или несчастью, несмотря на все успехи в манипулировании сознанием, до сих пор политические идеологии продолжают сохранять ценность для многих и многих людей.

Цифровые видеомагнитофоны вырабатывают
психическую зависимость

http://www.pilipovich.narod.ru/news/312261.html

26 декабря 2003

Цифровые видеомагнитофоны-телеприставки TiVo, позволяющие воспроизводить телепрограммы и пропускать рекламу, превратили нормальных телезрителей в узников кресел, тщащихся не пропустить ни одной любимой передачи. Главной привлекательной особенностью TiVo для многих покупателей является тот факт, что цифровой видеомагнитофон освобождает телеманов от необходимости жить по телевизионному графику. Но записывая все больше и больше любимых передач, они неожиданно для себя оказались во власти неуемной жажды развлечений.

"Я люблю свой TiVo и испытываю беспокойство, когда надолго расстаюсь с ним. Я переживаю, все ли программы будут записаны, и не сотрется ли что-нибудь, прежде чем я успею это посмотреть", - рассказывает Кори Мартинелли, экономист статистического бюро из Сан-Франциско (Калифорния).

Цифровой видеомагнитофон TiVo использует жесткий диск для записи телепрограмм по графику, определенному пользователем, и позволяет пропускать рекламные заставки, а также останавливать и перематывать назад телепрограмму во время трансляции. Фанатичные пользователи TiVo жалуются, что их TiVo слишком быстро заполняется программами, которые они не хотят удалять. Многие пользователи TiVo говорят, что покупали его, чтобы самим определять время, когда смотреть телевизор. Вместо этого в их будничном расписании появилось еще одно занятие.

Созданный, для того чтобы решить одну простую проблему, TiVo, таким образом, сам породил целую гору проблем. Например, иногда он записывает не ту программу из-за изменений в программе передач телеканала, и это служит порой причиной настоящего нервного расстройства.

Многие заядлые телеманы меняют винчестеры на более вместительные, а некоторые даже имеют в своих домах более одного TiVo. Несмотря на проблемы, которые создает TiVo, обыватели уже не могут обойтись без него. Хотя, если говорить по совести, цифровой магнитофон вряд ли здесь в чем-то виноват. Беда TiVo (и коммерческий успех!) заключаются только в том, что это устройство оказалось крайне удобным и незаменимым для одержимых телеманией американцев, урегулировав прием излюбленного ими "наркотика".

Источник: Psy.piter.com

Сотовый телефон, или "Труба" экологии

http://www.pilipovich.narod.ru/news/312031.html

3 декабря 2004

Экологическая исследовательская организация Inform Inc. пришла к выводу, что если старые сотовые телефоны не утилизируются должным образом, а просто закапываются, то вещества, содержащиеся в их корпусах и деталях, могут серьезно загрязнить воду и землю - они содержат устойчивые токсичные субстанции (ртуть, мышьяк, свинец, никель, цинк, кадмий и т.д.).

Inform Inc. подсчитала, что за последнее десятилетие в США лишь 1% старых сотовых телефонов, выброшенных владельцами (около 2,5 млн. штук), был утилизирован должны образом. Сотни миллионов устаревших или неисправных "трубок" были просто выброшены, отмечает агентство Washington ProFile.

Ныне в США насчитывается около 141 миллиона владельцев сотовых телефонов - в 2005 году их количество увеличится до 175 миллионов. В 2005 году 100 миллионов единиц "трубок" будут выброшены на свалку. В масштабах мира - этот показатель будет равен примерно 0,5 миллиарда (!), а это примерно 250 тысяч тонн ядовитых отходов.

Источник: MIGnews

Электронные СМИ, психоэкология и выживание

В.А.Севастьянов

http://barsic-cat.narod.ru/tkt/archive/04_2001/sevast.htm

 

Цифровые и компьютерные технологии в телерадиовещании делают возможным и легкодостижимым создание все более разнообразных видео- и аудиоэффектов, но они могут не только служить средством выражения творческих задумок режиссера, но и наносить вред психическому и физическому здоровью телезрителей, радиослушателей, персоналу телерадиокомпаний, лиц, находящихся в зоне облучения передатчиками. Последствия от воздействия современных и перспективных технологий электронных СМИ, видео- и аудиопродукции, компьютерных игр, выпускаемых массовым тиражом, на дальнейшую судьбу человечества сравнимы только с последствиями освоения атомной энергии, способной привести как к процветанию, так и к всеобщей гибели. Уже сегодня можно сделать вывод о том, что влияние новых информационных технологий и средств коммуникаций угрожает сказаться в гораздо более короткие сроки, чем в случае с атомной или термоядерной энергией.

Можно возразить: если уж проблема так серьезна, то почему же ей до сих пор не занимались? Занимались! Только обычно во всех ведущих странах мира ею занимались и занимаются в рамках программ обеспечения экологической безопасности VIP, так называемых «Лиц, принимающих решение» и «Лиц, готовящих решение». Почему только в таком ограниченном масштабе? Думаю, ответ на этот вопрос читатель достаточно легко найдет сам.

В 2000 г. мне довелось участвовать и выступать с докладами на международной конференции «Организационно-правовые, финансовые и научно-технические аспекты современного телевидения и радиовещания» в Софрине и на заседании секции «Экология вещания» IV Международного Конгресса НАТ. Сообщения, включенные в программы по экологии вещания, освещали результаты по различным направлениям исследований, но расположенным ближе к эргономике, к методам и аппаратным средствам оценки или обеспечения соответствия характеристик электромагнитных полей, изображения и звука, к санитарно-гигиеническим нормативам, чем к экологии. Представленные в большинстве докладов методы и результаты исследований практически не учитывали принципиально новые, присущие современным цифровым технологиям производства программ и вещания разнообразные возможности воздействия на человека.

Увидеть потенциальные катастрофические последствия умышленного или непреднамеренного влияния электронных СМИ, использующих цифровые технологии, на массовое поведение и физическое здоровье, опираясь на традиционные подходы, невозможно. Опасность становится ясной лишь на основе обобщения новейших данных изучения человека и других биологических объектов, полученных цитологией, физиологией, психофизикой, психоэкологией, квантовой и лингвистической генетикой, информологией, биоинформационным программированием (BIP), эниологией, физикой и, конечно, на междисциплинарных стыках.

И еще одно предварительное замечание. В этой статье я постарался избегать трудной и очень специфичной терминологии в ущерб научной доказательности, поскольку главной целью вижу внесение максимальной ясности в понимание проблемы всеми, кто создает новые технологии и технические средства массмедиа или использует их как инструмент для реализации своих творческих замыслов, но не знаком в должной степени с терминологией перечисленных выше научных дисциплин. Важно понять, что существует сильнейшее наступательное оружие, поэтому необходимо позаботиться о средствах для обороны.

Вначале несколько слов об экологии вообще.

Первоначально экология не имела к охране природы никакого отношения. Термином «экология» Эрнст Геккель в 1866 г. назвал науку о взаимосвязях животных и растений, обитающих на определенной территории, их отношениях между собой и к условиям обитания. Эту дисциплину изучают только на биологических факультетах университетов, и до сравнительно недавнего времени о ней за исключением узкого круга специалистов никто ничего не знал.

Демографический взрыв и научно-техническая революция привели к колоссальному увеличению потребления природных ресурсов, загрязнению окружающей среды, разрушающим здоровье населения. Во всех промышленно развитых странах участились раковые, хронические легочные и сердечно-сосудистые заболевания. Все больший удельный вес среди известных заболеваний получают психосоматические, которые по имеющимся оценкам в настоящее время составляют более 70% от известного десятка тысяч болезней.

Начиная с 1968 г., итальянский экономист Аурелио Печчеи стал ежегодно собирать в Риме крупных специалистов из разных стран для обсуждения вопросов о будущем цивилизации. Эти встречи получили название Римского клуба. Весной 1972 г. вышла первая книга, подготовленная Римским клубом, с характерным названием «Пределы роста». А в июне того же года ООН провела в Стокгольме Первую международную конференцию по окружающей среде и развитию, которая обобщила материалы о загрязнении и его вредном влиянии на здоровье населения многих стран. Участники конференции пришли к выводу, что человек из субъекта, изучающего экологию животных и растений, в новых условиях сам должен превратиться в объект многосторонних экологических исследований. Они обратились к правительствам всех стран мира с призывом создать для этой цели специальные государственные учреждения.

Для исследований по экологии человека требовалась теоретическая основа. По словам академика А. Д. Яншина, такой основой сначала русские, а потом и зарубежные исследователи признали учение В.И. Вернадского о биосфере и неизбежности ее эволюционного превращения в сферу человеческого разума — ноосферу.

Экологические проблемы современности по своим масштабам можно условно разделить на локальные, региональные и глобальные, которые требуют для своего решения неодинаковые средства и различные по характеру научные разработки. Попробуем разобраться в вопросе: к какому масштабному уровню следует отнести психоэкологические проблемы, связанные с бурным развитием технологий электронных СМИ, массовой мультимедийной продукции и Интернета?

Внедрение в практику телерадиовещания цифровых и интерактивных технологий, интеграция различных средств телекоммуникаций и освоение для этих целей все новых диапазонов частот электромагнитного излучения выдвинули целый ряд экологических проблем, практически не возникавших во времена аналогового ТВ. Большинство из них относятся к локальным, некоторые — к региональным. Но это обусловлено лишь тем, что данные проблемы лежат на поверхности, с некоторыми из них сталкивались при реализации проектов, не связанных со СМИ (безопасность энергетических установок, радиопередающих средств, осветительных установок, промышленного технологического оборудования и т. д.), и они были перенесены на технологии электронных СМИ, что называется, «по аналогии». Возникает вопрос, действительно ли следует опасаться каких-либо глобальных последствий от воздействия современных электронных СМИ на людей, и что это за воздействия?

Многочисленные и разнообразные экспериментальные данные позволяют утверждать: цифровые технологии обладают многообразными возможностями, создающими условия как для непреднамеренного, так и для целенаправленного манипулирования поведением огромных масс людей, влияния на их психическое и физическое здоровье, а также на генетическую программу развития организма.

В журнальной статье невозможно и нецелесообразно приводить большой объем фактического материала о зафиксированных фактах, поэтому ограничусь лишь несколькими публикациями, изложенными в сокращении.

Начну с наиболее простого и известного — использования технологий нейро-лингвистического программирования (НЛП). Технологии НЛП применяются в отношениях между людьми очень широко, часто неосознанно, особенно на бытовом уровне. Они являются основой успеха рекламных и PR-компаний, деловых переговоров и во множестве других ситуаций. Практика НЛП обыденна, а раз так, можно было бы и не обращать на нее внимания. Однако ситуация резко изменилась.

Открытое использование НЛП происходит в равных условиях для сторон, поскольку процесс контролируется сознанием, поэтому явных преимуществ ни у кого не возникает. Но современные технологии производства вещательных программ и мультимедийной продукции позволяют избежать контроля со стороны сознания воспринимающей стороны. В подавляющем числе случаев она даже не предполагает, что на нее оказывается скрытое и весьма эффективное влияние, а сторона, использующая такие технологии, получает высокие шансы на успех. Простейшим примером скрытого НЛП является известная «технология 25-го кадра».

В начале декабря 1999 г. в пресс-центре «Выборы 99» состоялась пресс-конференция «Зомбирование телезрителей — составная часть нынешней избирательной кампании», организованная Комиссией по изучению скрытых информационных воздействий на людей и международной организацией «Врачи за права человека». В ней приняли участие ведущие специалисты из 9 независимых организаций, включая НИИ МВД России, Институт психологии РАН, Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, Государственную Думу. Читатели имеют возможность ознакомиться с видеозаписью пресс-конференции на сайте Интернет Мост по адресу http://most.intervision.ru/. Приведем выдержки из пресс-релиза конференции.

Члены Комиссии подтверждают, что каналы ОРТ и РТР нарушают права телезрителей. Независимая экспертиза доказала факты использования ими скрытых методов воздействия на телезрителей. Установлено применение технических средств для предъявления неосознаваемой зрительной информации на диспаратном методе и приёмов нейро-лингвистического программирования, или скрытого гипноза. Оба метода суммируются в ходе передачи и объединяются на принципе нейро-семантического гипертекста. Выводы подтверждаются актами экспертизы и видеопротоколами.

Экспертиза проводилась в разных регионах России в живом времени новостных передач всех ведущих каналов. В ней участвовали 118 врачей и учёных и 1256 человек разных национальностей, пола, социального положения и политической ориентации, составивших контрольную группу телезрителей. Для определения фактов скрытого воздействия использовались специальная техника и обычные медицинские приборы, например, электроэнцефалографы, спектроанализаторы, компьютерные нейро-семантические анализаторы, компьютеры класса «Крей» и пр. Установлено, что у телезрителей некоторых программ волновые колебания излучения головного мозга изменялись на альфа-ритм (8—13 Гц). Это состояние соответствует режиму восприятия гипнотического внушения или усвоения команд, поступающих в правую половину мозга, минуя сознание.

Исследования главного специалиста НИИ МВД доктора медицинских наук, проф. Л.П. Гримака доказали, что телевизионный гипноз может формировать такие отрицательные поведенческие программы, как болезни и даже убийства. Именно поэтому Минздрав России категорически запретил телевизионные сеансы В. Кашпировского и А. Чумака, вызвавшие массовые заболевания телезрителей.

Характерным примером экспансии «зомбирования» является применение скрытого воздействия на подсознание зрителей в программах русскоязычных каналов в Нью-Йорке и других крупных городах мира. Даже эпизоды из программ ОРТ и РТР, иногда цитируемые такими зарубежными телемонстрами, как CNN, напичканы разными подтекстами и программами. По Европе широко гуляет телефильм о науке России с закодированным фоном, активно воздействующим на подсознание. Это признано героем фильма и участником пресс-конференции директором Института психоэкологии академиком И. Смирновым. Таким образом имеется тайная возможность влиять на широкие массы зрителей и политиков дальнего зарубежья и, возможно, регулировать их отношение к России.

Мы обязаны предостеречь, что «зомбирование» особо опасно для детей. В Японии выявлено и подтверждено более 800 случаев приступов эпилепсии у детей, просмотревших по ТВ мультфильм со скрытой от сознания рекламой. В США эпидемия убийств в школах также вызвана скрытыми воздействиями, содержащимися в телепрограммах, часто не имеющих прямого отношения к детям. В этих странах запретили показ программ, где применяется манипулирование человеческой психикой.

В России «зомбирование» не регулируется законом, и все телезрители еженедельно получают свою порцию скрытого вируса. При общей тяжёлой картине со здоровьем нации мы позволяем внедрять в сознание наших детей безнравственные принципы и убийственные тайные желания, позволяем программировать результаты не только этих выборов, но и судьбу всех нас на многие годы вперёд.

Во избежание катастрофы сознания нашего общества, массовых болезней и смертей мы будем требовать принятия специальных решений власти, аналогичных решению Минздрава РФ по Кашпировскому и Чумаку.

Президиум московского отделения организации «Врачи за права человека» и «Службы помощи жертвам терроризма»

Приведу еще один пример по материалам, касающимся широко известного факта влияния телепередачи на физическое здоровье человека. 16 декабря 1997 г. вечером в Японии по телевизору показали анимационный фильм «Покемон», в котором был пятисекундный эпизод с «мигающим» красно-голубым небом. Около 700 детишек и взрослых, смотревших мультик, забились в припадке, начались вызовы скорой помощи, 200 человек были госпитализированы. На следующий день об этом знала вся Япония, и красно-голубой эпизод снова показали по телевизору, обращая внимание на то, что смотреть нельзя. Повторный сеанс вызвал новую волну припадков — еще несколько сотен жалоб. Возрастной диапазон жертв оказался очень широк — от 3 до 58 лет. У некоторых детей вследствие припадка началось удушье. Согласно приведенным в прессе данным министерства образования, симптомы различной степени тяжести обнаружились после передачи у 12950 детей. Каких-то специальных эффектов для оказания воздействия аниматоры не применяли, причиной стала цветная «мигалка».

Быстрая смена света и темноты, или контрастные паттерны воздействуют на нейроны, заставляя их вырабатывать электрические импульсы с большей частотой, нежели это происходит обычно. У людей, страдающих фотосенситивной эпилепсией, «электрический шторм» может вызвать мышечные судороги и потерю сознания. Совсем не обязательно мигания яркости, смена цветового контраста или резкие повороты изображения должны фиксироваться сознанием человека. Они могут происходить незаметно подобно воздействию «25-го кадра».

Фотосенситивная эпилепсия — феномен не новый.

С.И. Фомичев еще в 1995 г. писал: «Среди людей с эпилептическими приступами только у 2—5% отмечаются фотосенситивные приступы. В последнее время появилась информация об увеличении случаев таких приступов, что связывают с массовым увлечением видеоиграми.

Распространенность фотосенситивной эпилепсии зависит также от национальности и наследственной предрасположенности. Фотосенситивная эпилепсия особенно часто встречается у детей в возрасте от 9 до 15 лет. Реже первый приступ до 5 лет или после 20 лет. У девочек такие приступы встречаются чаще, чем у мальчиков.

Еще в Древнем Риме на рынке рабов использовали вращение гончарного круга, ритмично отражающего солнечные лучи, для выявления у них эпилепсии. В 1934 г. Adrian и Maithews установили влияние на человека световых мельканий в частоте альфа-ритма. В дальнейшем Waner (1946, 1949, 1951) подробно исследовал влияние световых мельканий на людей. При этом было отмечено наличие реакции на фотостимуляцию у 3—4 % здоровых исследуемых в виде головокружения или тошноты, а в некоторых случаях — оцепенения или короткого нарушения сознания».

Случай в Японии беспрецедентен по масштабу поражения. Впервые один и тот же раздражитель вызвал столь многочисленную и одновременную реакцию. Он должен послужить для нас предупреждением и призвать к оценке технологий производства телевизионной и мультимедийной продукции с точки зрения их безопасности. Отметим, что припадки вызывает не только свет, но и звук.

Можно подумать, что предрасположенных к фотосенситивной эпилепсии не так уж и много, ну еще у 3—4 % здоровых людей ухудшится самочувствие — вот они пусть и не смотрят такие передачи. А против манипулирования сознанием можно применить организационные меры и разработанные технические приемы выявления и устранения, например, однокадровых вставок.

Но всё не так просто. К сожалению, на основе цифровых технологий всё чаще используются не прямолинейные и достаточно примитивные приемы воздействия типа 25-го или 400-го кадра, а тонкие способы, выявление которых представляет собой очень сложную задачу. Дело в том, что стали доступными методы предъявления зрителям и слушателям, операторам персональных компьютеров так называемых подпороговых раздражителей. Разработаны и с успехом применяются способы маскирования видеоизображений и звука, для которых не требуются отдельные кадры телесигнала. Предназначенные для скрытого воздействия видео- и аудиоряды выдаются на фоне сюжетного ряда. При этом сюжетные изображения и звуки воспринимаются обычным образом через наше сознание, а скрытая (замаскированная) информация одновременно попадает в подсознание, не подвергаясь оценке и контролю сознанием. В результате внесенная в подсознание информация становится как бы сгенерированной собственными мыслями. Таким образом создается ситуация, когда «наши» мысли в дальнейшем совпадут с высказываниями тех, кто эти «наши» мысли сформировал.

Прямое внедрение информации в подсознание становится «достоянием» и пользователей Интернета. Правда, оба наиболее широко известных компьютерных вируса, воздействующих не на программы, а на оператора — «666» и «25th.Century.Fox» — используют тот же «эффект 25-го кадра», но лиха беда начало.

Приведу короткую заметку из интернет-газеты «Утро» от 5 июля 2000 г.

«По сообщению Лаборатории Касперского, в течение последних нескольких дней зафиксировано стремительное распространение нового опасного вируса, получившего название «25th.Century.Fox».

Это вирус нового поколения. Ни с чем подобным пользователям и специалистам еще не приходилось встречаться. Не нанося никаких деструктивных действий компьютеру, вирус воздействует непосредственно на пользователя.

Действие вируса основано на известном «эффекте 25-го кадра», влияющем на подсознание человека. При старте зараженной программы вирус случайным образом выбирает из имеющихся 128 вариантов какую-либо фразу и во время работы «подсовывает» ее в каждый 25-й кадр изображения. В первой версии вируса не содержится никаких явно опасных фраз. Вот некоторые из них: «Лучше попей пива», «Хватит работать — отдохни», «Где жена?», «Windows сейчас зависнет!», «Найди другую работу» и т. д.

Воспринимая эти надписи на подсознательном уровне, многие начинают нервничать, производительность труда и настроение падают. Вирус устроен таким образом, что активизируется исключительно при работе с программами делового характера — текстовыми и графическими редакторами, электронными таблицами, бухгалтерскими программами.

Сотрудник ФСБ, пожелавший остаться неизвестным, сообщил также, что по информации его отдела, этот вирус создан в одной из азиатских стран и предназначен для подрыва высокотехнологичных отраслей и российской экономики в целом».

 

К трагичным последствиям приводит вирус «666», хотя его явное проявление отсутствует. На экране — обычное окно, а чувство такое, словно тебя затягивает в экран. Появляется тяжесть в голове, шум в ушах. И оторваться невозможно, будто гипноз — рукой не шевельнуть. Вирус «666» двадцать пятым кадром выдает на экран специальную цветовую комбинацию, погружающую человека в своего рода гипнотический транс. Через 25—30 с картинка меняется, и подсознательное восприятие нового цветового узора приводит к изменению сердечной деятельности — ритма и силы сокращений. Артериальное давление в малом круге кровообращения резко возрастает, затем так же резко падает, и так повторяется несколько раз. Hаконец, могут не выдержать сосуды головного мозга. Надо учитывать опасность проникновения вируса в разного рода компьютерные заставки и рекламные ролики на телевидении, так как ничто не мешает ему заразить

.exe-файл, сделанный в той же 3D-Studio — пакете, весьма популярном на ТВ. О последствиях прокрутки такого ролика по телевидению можно только догадываться. Если летальный исход достаточно редок, то ухудшение самочувствия произойдет у всех.

Промежуточное резюме:

•современные цифровые технологии производства теле-, радио-, видео-, аудио- и мультимедийной продукции представляют собой превосходный инструмент для скрытого информационного воздействия на людей, управления психическим и психоэмоциональным состоянием, манипулирования их сознанием и, как следствие, — поведением, для зомбирования больших масс людей;

•информационное воздействие на подсознание способно непроизвольно или умышленно спровоцировать обострение или возникновение психосоматических заболеваний, а также последующих физиологических и органических нарушений в функционировании организма и даже вызвать смертельный исход.

Вспомним, что представляет собой человек. Согласно современным научным данным, организм взрослого человека состоит приблизительно из 5•1013 клеток. В любой момент развития и функционирования организма каждая его клетка «знает» о состоянии своих соседей, как ближайших, так и удаленных, а также где, в каком месте и какого качества должна быть создана новая клетка. Общая координация жизнедеятельности человека осуществляется его психической сферой. Отсюда столь тесная связь между психическим и физическим здоровьем, отсюда становятся ясными причины психосоматических заболеваний. Но одна только нервная система организма не способна обслужить все информационные потоки между клетками и мозгом и особенно между всеми клетками, почему — скажем чуть позже.

Биоинформационные обменные процессы делят на медленные, в основе которых лежат биохимические процессы, и быстрые, осуществляемые через полевые формы взаимодействий. Полевые формы взаимоувязаны и реализуют свой потенциал в единой энергоинформационной системе человека. Энергоинформационная система в свою очередь выполняет две функции: внутреннюю —информационное взаимодействие внутри организма, включая межклеточный обмен, и внешнюю — невербальное взаимодействие с окружающей средой.

В любой соматической клетке человека 23 пары хромосом. В каждой хромосоме по одной молекуле ДНК. Можно сказать, что Природа в результате эволюции или Божьего промысла закодировала в ДНК инструкции о том, как клеткам выживать, реагировать на внешние воздействия, предотвращать «поломки» — иными словами, как развиваться и стареть организму. Любое нарушение этих инструкций ведет к мутациям, и если они случаются в половых клетках (сперматозоидах или яйцеклетках), мутации передаются следующим поколениям, угрожая существованию данно-го вида.

С точки зрения генетики, закодированные в ДНК инструкции достаточно устойчивы к внешним воздействиям. В молекулах ДНК одной клетки человека 3,2 млрд пар нуклеотидов. Каждый нуклеотид состоит из углевода, фосфата и азотистого основания. Углеводы и фосфаты одинаковы во всех нуклеотидах, а азотистых оснований — четыре . Таким образом, язык генетических записей четырехбуквенный, и если основание — его «буква», то «слова» — это порядок аминокислот в кодируемых генами белках. Кроме состава белков в геноме (совокупности генов в одинарном наборе хромосом) записаны и другие любопытные сведения. Внести искажения во все 46 молекул ДНК только одной клетки, чтобы нарушить закодированные инструкции, кажется почти нере-альным.

Как представить себе 3 млрд оснований зримо? Если воспроизвести информацию, содержащуюся в ДНК единственной клетки, даже самым мелким шрифтом (как в телефонных справочниках), понадобится тысяча 1000-страничных книг! Теперь становится ясно, почему нервная система с ее реальной пропускной способностью не в состоянии обеспечить полный объем биоинформационного обмена.

Как можно с помощью теле- или радиоприемника, компьютера или передающего устройства внести искажения в белковые записи ДНК?

Согласно исследованиям, ведущимся по международному проекту «Геном человека», в ДНК человека около

30 тыс. генов, т. е. последовательностей нуклеотидов, кодирующих белки. На их долю приходится, по разным оценкам, от 1 до 5 % общей длины ДНК. Классическая генетика не смогла определить роль остальных 95—99 % длины и отнесла эти участки ДНК к «мусорным». Природа прояви-

ла такую расточительность или классическая генетика ошиблась?

Длина молекулы ДНК около 43 мм, а всех 46 молекул в каждой клетке организма — почти 2 м, общая длина молекул ДНК в организме взрослого человека — примерно 1011 км (почти в тысячу раз больше расстояния от Земли до Солнца). Классическая генетика, изучая генетический код, объяснила, как синтезируются белки. Исследования же в области волновой генетики показали, что основная длина молекулы ДНК является носителем незатухающего солитонного колебания, несущего генетическую информацию в волновой форме, и именно эта информация определяет пространственно-временную структуру биосистемы, например, человека или растения.

Волновая (квантовая) генетика как научное направление первоначально сформировалась в результате многолетних фундаментальных исследований по так называемому зеркальному цитопатическому эффекту. Он выражается в том, что живые клетки, разделенные кварцевым стеклом, обмениваются стратегической регуляторной информацией. После этих работ существование канала энергоинформационного обмена между клетками биосистем не вызывает сомнений.

Исследования, проведенные коллективом доктора биологических наук П.П. Гаряева и многими его соратниками различных научных специальностей на основе общетеоретической и экспериментальной базы, подготовленной за последние два–три десятилетия работами академика В.П. Казначеева и его школы, подтвердили идеи А.Г. Гурвича о биологическом поле и А.А. Любищева о двойственности генов, что позволило теоретически объяснить «мистические» результаты множества экспериментов, выполненных Дзян Каньдженем с макрообъектами после 1957 г. Ген-вещество и ген-поле не исключают, а взаимно дополняют друг друга.

Лингвист Геннадий Гриневич писал, что все языки мира подобны ветвям дерева, то есть имеют общий корень. Математик-лингвист Ноам Хомский доказывал, что грамматики всех языков универсальны: они имеют общие стратегические черты. С помощью этих и других открытий структурные лингвисты создали универсальную математическую модель человеческих языков, которая оказалась похожей на дерево. Волновые генетики под руководством Петра Гаряева создали математическую модель всех генетических текстов. Оказалось, что они тоже имеют общие черты, которые можно изобразить в виде дерева.

Наконец, лингвисты и генетики сравнили свои «деревья» и с удивлением увидели, что они имеют совершенно одинаковое строение. Получалось, что человек подобен, к примеру, памятной книге, в которую записывают свои отзывы и пожелания все желающие, в том числе он сам. Эта информация не только формирует его как личность, но и фиксируется в ДНК. От ее содержания зависит здоровье потомков.

Выходит, общие черты имеют все языки мира, в том числе — ДНКовые. И генетическому аппарату далеко не безразлично, о чем вы думаете, говорите и читаете: любые слова могут впечататься в волновой геном. С кем поведешься, от того и наберешься... наследственных программ. Причем ДНК не разбирает, общаетесь вы с живым человеком или с героем телевизионного сериала — и тот, и другой влияет на вашу наследственность. Любое произнесенное слово — это не что иное, как волновая генетическая программа, способная изменить вашу жизнь. Иногда слово срабатывает подобно прыгающему гену, вызывая рак или, наоборот, устраняя болезнь. Это все равно, что перенести запятую в известной фразе «казнить нельзя помиловать»: влево — смерть, вправо — жизнь.

Если сравнить «запись» будущего организма на ДНК яйцеклетки с нотной записью, то одна музыкальная фраза способна ассоциативно восстановить в нашей памяти всю совокупность музыкальных образов, если мы хоть раз слышали мелодию. Принимая эту логику, мы выходим на представления образного, знакового кодирования структуры организма последовательностями ДНК, т. е. последовательности нуклеотидов являются буквально текстами на неизвестных нам пока языках и, возможно, положенными на музыку. Не случайно рост и развитие растений зависят от музыки, которая в эти периоды «облучает» их. Да и древние греки старались беременных женщин погружать в атмосферу высокого искусства.

Ну а в действительности излучают ли хромосомы свет и звук? Эксперименты дают однозначно положительный ответ. Опыты показали, что акустические поля хромосом, генерируемые как живыми клетками, так и выделенными из хромосом препаратами ДНК, сложно организованы и, главное, способны к дистантной трансляции супергенетической информации. Именно здесь ген расщепляется на вещество и поле. Именно здесь волновой ген выступает как отдельная реальность. А.Н. Мосолов предположил, что эти структуры являются источниками информационно-силовых генетических, а точнее эмбриональных полей в духе идей А.Г. Гурвича, но с существенной поправкой: во-первых, это не фотонные поля, во-вторых, обнаруженные звуковые излучения имеют голографическое происхождение. Это была первая четко сформулированная гипотеза образных волновых голографических структур генома высших биосистем.

В 1985 г. методом спектроскопии корреляции фотонов удалось зафиксировать необычные незатухающие колебания (звук) ДНК со специфическим спектральным составом, особым образом распределенным во времени. Это наблюдение было настолько необычным, что его приняли за экспериментальную ошибку и забыли о нем на 6 лет. Многократное повторение экспериментов показало, что ДНК обладает странной способностью как бы в автоматическом режиме (квазиспонтанно) издавать незамолкающую сложную мелодию с повторяющимися музыкальными фразами. Эти неослабевающие повторы являются солитонным процессом в форме явления так называемого возврата Ферми-Паста-Улама (ФПУ).

П.П. Гаряев сделал вывод: человек — самочитаемая текстовая структура, а генетический аппарат реализует свой потенциал через голографическую память с помощью одной из разновидностей биополя — лазерного поля, способного излучать свет и звук. Хромосомы излучают широкий спектр от ультрафиолетового до инфракрасного, и могут считывать друг у друга множественные голограммы с той или иной информацией. В результате возникает световой и акустический образ будущего организма и всех последующих поколений.

По спектрам можно судить о «самочувствии» ДНК. В хорошем состоянии они излучают свет и звук на низких частотах, а при ухудшении — частота начинает увеличиваться вплоть до излучения ультразвука в момент гибели. При этом на протяжении 40 дней был обнаружен эффект фантомного присутствия погибших при плавлении в кювете ДНК, а помещенные в эту же кювету другие молекулы при нормальных условиях начинали «визжать», как будто их самих плавят при высокой температуре.

Приведу сжато, обобщенно и не комментируя, основные опубликованные результаты исследований.

1. ДНК представляет собой жидкокристаллическую структуру, содержащую запись программы воспроизводства белков, идентичной для всех биологических объектов, в белковой (вещественной) форме, а на участке ДНК, превышающем 95% длины молекулы, запись в волновой (полевой) форме, которая определяет пространственно-временную структуру биообъекта в целом (например, человека).

2. ДНК способны излучать и принимать электромагнитные и звуковые волны в широком диапазоне частот.

3. Язык записанных в молекулах ДНК программных инструкций имеет общие черты со всеми естественными языками мира и такую же глубинную врожденную универсальную грамматику, инвариантную для всех людей и, вероятно, для их собственных супергенетических структур.

4. Энергоинформационный обмен между ДНК клеточных структур оказывает превалирующее влияние на программу развития биообъектов и их судьбу при несравнимо меньших энергозатратах, чем в случае грубых энергосиловых воздействий.

И, наконец, последний шаг на пути к пониманию возможных последствий воздействия современных электронных СМИ и мультимедийной продукции на биологические объекты. Что может быть более наглядным и убедительным, чем эксперимент и практика? Вот некоторые из результатов.

Дзян Каньджень, имевший кроме медицинского образования еще и инженерное, исходя из своих представлений, в некоторой мере совпадавших с гено-биополевой моделью Гурвича-Любищева-Казначеева, сконструировал аппаратуру, способную считывать, передавать на расстояние и вводить волновые супергенетические сигналы с биосистемы-донора в организм-акцептор. В результате были выведены гибриды, немыслимые, «запрещенные» официальной генетикой, которая оперирует понятиями только вещественных генов. Так появились на свет животные и растения-химеры: куро-утки, цыплята с волосами самого Дзян Каньдженя, кролики с рогами козы, кукуруза с пшеничными колосьями, растущими из початков и т. д.

П.П. Гаряеву и его сотрудникам удалось синтезировать эффективные вербально-волновые алгоритмы восстановления генома пшеницы и ячменя после радиационного разрушения семян этих растений. Были созданы первичные программы ускорения роста растения Арабидопсис тальяна. Получены также достоверные настораживающие результаты по квазимутагенезу на семенах Арабидопсис при хаотическом взаимном переносе волновых эпигененоматриц. Специальный генератор посредством речевых кодов оператора давал при этом за 3 мин эффект, сравнимый с 30 тыс. рентген без каких-либо негативных последствий для экспериментаторов. Питание генератора обеспечивалось от двух батареек «Орион», энергетических возможностей которых явно недостаточно для создания излучения такой интенсивности.

Для проверки эффективности волновых команд, стимулирующих рост растений, в контрольных экспериментах через генераторы в геном растения Арабидопсис вводили бессмысленные речевые псевдокоды. Они никак не влияли на обмен веществ растений, в то время как смысловое вхождение в биополевые семантические пласты генома растений дало эффект программируемого резкого, но кратковременного ускорения роста.

Было доказано, что фильтрация или искажение внешнего естественного полевого окружения вызывает уродства и гибель эмбрионов. Это означает, что коммуникации генетических субстратов с внешними волновыми знаковыми структурами безусловно необходимы для гармоничного развития организма. При неадекватных экспериментах в работе с гено-структурами возможны неблагоприятные последствия.

Каждый из нас без особого труда найдет из своего жизненного опыта примеры, подтверждающие могущество знаковых и информационно-полевых влияний, таких как музыкальные произведения, речевые высказывания, цветовые решения и т. д., на кардинальное изменение психического состояния и физического здоровья.

Итак, далеко не полный обзор результатов исследований, проведенных учеными различных научных направлений и школ, показывает, что информационно-полевое воздействие на живые организмы способно приводить как к неуправляемым, так и к управляемым катастрофическим последствиям не только в поведении и эволюции человека как биологической популяции, но и во всей органической жизни на Земле. Не случайно в последние годы отмечен значительный рост смертей по неустановленным причинам (более, чем в 4 раза) и количества детей с врожденными уродствами.

Цифровые технологии и производимые с их помощью визуальные и звуковые эффекты в совокупности с электромагнитным воздействием могут быть источником тех самых кодов, которые оказывают комплексное воздействие на создателей и потребителей телерадиопродукции, видеофильмов, аудиокассет, CD-записей, пользователей компьютерных сетей и игр.

В зависимости от творческих и технических приемов воздействие способно

• влиять на текущее или долгосрочное поведение при нейро-лингвистическом программировании;

• создавать физиологическое напряжение (например, меняя характер сердечных или дыхательных ритмов), переходящее в патологическое;

• вызывать зрительный, слуховой или общий дискомфорт, приводящий к снижению функциональных возможностей организма и социальной активности;

• провоцировать обострение психических, психосоматических и иных заболеваний;

• изменять генетические программы развития человека и биологических организмов вообще.

Особую озабоченность вызывает возможность преднамеренного использования экологически опасных технологий, финансирование частными лицами исследовательских работ по внедрению технологий влияния в средства массовой информации. Бесконтрольный результат таких работ может превратить население регионов и целых стран в заложников чьей-то воли. Опасность усугубляется тем, что уже созданы микропроцессоры, способные по запросу или команде извне без участия пользователя считывать и передавать всю информацию, находящуюся в цифровых устройствах, а следовательно, и вносить в нее незаметно для пользователя свои коррективы.

 

Выводы

1. Развитие цифровых технологий производства программ в средствах массовой информации и компьютерных сетях, а также способов их трансляции потребителю наряду с достижениями в медицине, цитологии, генетике, психологии, эниологии и других науках создали предпосылки для манипулирования массовым сознанием, ухудшения состояния здоровья людей, изменения генотипа человека и органической жизни в целом.

2. Устранение угрозы национальной и межнациональной безопасности уже на современном этапе развития требует объединения и координации усилий специалистов различных отраслей науки, техники, организаций средств массовой информации для оценки степени опасности творческих технологий, создаваемых и имеющихся технических средств, применяемых в СМИ и глобальных компьютерных сетях, для разработки и внедрения сертификационных требований, а также экологического обучения творческих работников, создающих теле-, радио-, видео- и аудиопродукцию, компьютерные игры и т. п.

3. Прежде всего необходимо

• провести анализ данных, имеющихся по вопросу исследования указанных проблем в России и за рубежом;

• оценить характер и степень воздействия уже известных технологий на организм человека и определить направления дальнейших исследований;

• определить направления комплексных исследований с целью выяснения совокупности психофизических аспектов воздействия телерадиовещания на здоровье людей (персонала телерадиокомпаний и потребителей), возможности их своевременного детектирования;

• разработать предложения по организационно-техническим мероприятиям, предупреждающим вредное воздействие телерадиовещания на людей, провести поиск и разработку методов выявления в телерадиопрограммах, видео- и аудиопродукции, компьютерных играх и т. д. артефактов, недопустимых в массовой продукции, создать методики и аппаратно-программные средства, позволяющие осуществлять обязательную сертификацию теле-, радио-, видео-, аудио- и иной продукции с позиций ее психоэкологической безопасности.

Наши жизнь и здоровье должны быть в наших руках, а не в руках тех, кто по незнанию или умышленно превращает нас в заложников случайной или злой воли.

 

§1. Роль средств массовой информации в условиях современного политического развития

Место и значение СМИ в нашей жизни трудно оценить однозначно. С одной стороны, они получают все большую власть в современном обществе, становясь, в частности, важнейшим фактором политической борьбы, а с другой — СМИ сами попадают под непрерывно растущее влияние и контроль как политики (политиков), так и экономики.[1] Обусловлено в определенной мере это тем обстоятельством, что сегодня журналистика стала многомерным экономическим, социально-политическим и культурным явлением, которое одновременно выступает, как: 1) социальный институт; 2) система специальных теоретических и прикладных знаний; 3) совокупность средств и приемов массовой информации; 4) профессиональная деятельность творческого характера; 5) институт политической системы общества. В свою очередь, отметим, что журналистика как социальный институт – это своеобразная форма человеческой деятельности, основанной на четко разработанной мировоззренческой парадигме, системе правил и норм, а также развитом социальном контроле за их исполнением. В соответствии с данным определением установим точки отсчета в интерпретации основных терминов, которые употребляются в данной теме, не претендуя на формализацию их сущности как политологических категорий:

СМИ: совокупность средств распространения информации на массовые аудитории на каком-либо материальном носителе, разделяются на печатные, электронные и Интернет-СМИ;

пресса: совокупность технических средств изготовления и распространения информации (СМИ), а также лиц и групп, участвующих в этой деятельности;

печать: печатные СМИ: газеты, журналы, бюллетени;

коммуникация: процесс передачи информации от одной системы к другой посредством специальных материальных носителей, сигналов. Коммуникация разделяется на вербальную (речевую) и невербальную. Формы вербальной — язык, слово, невербальной — зрительная, коммуникация через мимику, жесты, движения и положения тела, тактильная коммуникация;

социальная коммуникация (массовая): процесс распространения систематической информации с помощью технических средств на численно большие и рассредоточенные аудитории;

массовая информация: печатные, аудио-, аудиовизуальные и другие сообщения и материалы, публично распространяемые через СМИ;

политическая коммуникация: специфический вид политических отношений, который регулирует производство и распространение в обществе различных идеологических парадигм.

Таким образом, в предельно широком смысле слова термин «пресса» может рассматриваться как тождественный понятию «журналистика». Аналогично, только в расширенном варианте термин «СМИ» может употребляться как однопорядковый с понятием «пресса». Это означает, что в данном тексте термин «СМИ» используется как синоним слова «журналистика» только в переносном смысле, с целью упрощения изложения темы и с учетом сложившихся традиций употребления этих слов в обыденном языке.

С учетом вышеизложенного место и значение журналистики, СМИ в политических и идеологических процессах обусловлено следующими объективными и субъективными факторами.

Во-первых, сегодня уже окончательно оформились две основные тенденции социально-политического развития Беларуси в ближайшие десятилетия: медиатизация всей политической жизни, все большее подчинение политики правилам игры, которые диктуют СМИ, и олигополизация информационного пространства. Такие процессы связаны с тем, что отсутствующую в Беларуси централизованную систему политических коммуникаций заменит институт СМИ, который становится центральным институтом политического рынка. Засурский И.И. отмечает: «Средства массовой информации становятся основной средой политической коммуникации. Происходит полное переплетение сферы политического и СМИ, что позволяет говорить о медиатизации политики и формировании медиаполитической системы».[2] При этом он определяет медиатизацию политики как процесс, при котором политическая жизнь перемещается в символическое пространство СМИ.[3]

Во-вторых, современные СМИ все более способствуют разрушению созданного ими же самими глобального мифа о том, что в сфере культуры действуют рыночные механизмы и закономерности, демократичные по своему содержанию, способствующие развитию культуры. Прежде всего, это проявляется в целенаправленной стандартизации культуры средствами массовой информации, основанной на коммерциализации газет, журналов, радио, телевидения, Интернета. Суть этого явления в том, что СМИ диктуют художнику, писателю, композитору, музыканту, артисту «эталон» культурного творчества, который будет понятен и принят массовой аудиторией, то есть принесет быструю прибыль творцу и СМИ.

Таким образом, развивается процесс медиатизации культуры, который по сути дела игнорирует независимость и специфичность самого культурного производства. Достижением культуры начинают считать лишь тот продукт культурной деятельности, который назван таковым в СМИ. Условно говоря, не обязательно вовсе быть талантливым писателем, главное — находиться на хорошем счету в СМИ, быть замеченным журналистами. Можно утверждать, что медиатизация культуры ведет ко всей большей потере самой культурой своей автономии и исключительности (которые всегда выделяли ее из других видов человеческой деятельности), усиливает ее политизацию и идеологизацию. Причем медиатизация культуры — это даже не второе «пришествие» власти массовой культуры, а превращение ее в преимущественно телевизионную виртуальность, где главное состоит в борьбе за расширение реальной аудитории и рейтинг, то есть это фактически глобальный процесс культурной амнезии информационного общества, подвергающий большой опасности все сферы культурного производства.

Коммерциализация СМИ как основа медиатизации культуры ведет также к усилению манипулятивности в сфере культуры, повышению уровня ее конформности и политической беспринципности. СМИ стремительно превращаются для культуры в очки волшебника Изумрудного города, без которых невозможно увидеть окружающий мир определенным образом. Но, как утверждал всемирно известный Пьер Бурдье, условием политической борьбы в современном обществе как раз «является способность навязать другим свои принципы видения мира, «очки», через которые люди увидели бы мир разделенным на определенные категории».[4]

Коммерциализация СМИ предлагает современному обществу так называемую культурную fast food, которая больше напоминает «культурную жвачку», причем кем-то переваренную, высшим критерием ценности которой является число продаж (best-sellers). Проще говоря, медиатизация культуры базируется на «рейтинговом менталитете». Цифры продаж управляют сегодня культурным производством, которое ориентируется не на талант, ум, честь, а на коммерческую и политическую логику. Но культура, ориентированная на рейтинговый менталитет, это не более чем духовный аналог овцы Долли – своеобразный итог клонирования медиатизации культуры, деидеологизации и коммерциализации СМИ.

В-третьих, набирает силу процесс медиатизации науки.[5] СМИ стремятся все больше взять на себя функцию научного анализа реальности, пытаясь оттеснить на второй план социально-гуманитарные науки. Это не только наносит ущерб имиджу науки как таковой, но и нивелирует ее результаты до уровня информационных сообщений. Вместе с тем следует понимать, что у этого процесса есть вполне объективная основа — «от брака науки и искусства родились средства массовой информации, и самое энергичное дитя — телевидение. Исследование процесса формирования общественного мнения показало поразительное сходство со структурой научного процесса. СМИ также превращают любую реальную проблему в модель, но делают это, в отличие от науки, не с целью познания, а с целью непосредственной манипуляции сознанием. Способность упрощать сложное явление, выявлять в нем или изобретать простые причинно-следственные связи в огромной степени определяет успех идеологической акции (выделено нами). Так, мощным средством науки был редукционизм — сведение объекта к максимально простой системе. Так же поступают СМИ».[6]

Более того, как показывают социологические и социолингвистические исследования СМИ, журналисты в своем большинстве исходят из концепции упрощения и поэтому чисто механически подгоняют сложные, нестабильные и неоднозначные социальные, политические, экономические, идеологические явления под какую-то устойчивую, универсальную формулу. Такого рода информацию аудитория должна воспринимать без всяких усилий и, следовательно, без критического осмысления. На основе подобных подходов возникли несколько концепций влияния СМИ на аудиторию. Например, концепция волшебной пули, согласно которой влияние СМИ построено на том, что материалы газет, журналов, радио и телевидения нацелены в общем на пассивную аудиторию и поэтому достигают цели и воспринимаются некритически. Или же концепция подкожной инъекции, построенная на упрощении, что информация «впрыскивается» в сознание аудитории напрямую и столь же непосредственным образом определяет поведение аудитории. В этом же ряду находится концепция пустого сосуда, согласно которой аудитория воспринимает журналистские материалы, не будучи отягощенной какими-либо собственными представлениями и собственным мнением, пребывая в полной готовности впитывать, усваивать все идеи, идеологические догматы, которые предлагают СМИ.

Таким образом, в настоящее время в СМИ сформировался редукционизм идеологических сообщений, основанный на сведении реальных социально-политических, мировоззренческих проблем и явлений к предельно упрощенным и легким для восприятия аудиторией СМИ утверждениям. Особенностью современных СМИ, особенно электронных, как на Западе, так и на постсоветском пространстве, является разделение идеологической доктрины на отдельные компоненты — так, чтобы аудитория не смогла связать их воедино и осмыслить как целостную политическую идеологию.

В-четвертых, реальностью становится информационный метаболизм — обмен информацией в обществе. Основу информационного метаболизма составляют функциональные информационные системы (ФИС), то есть динамические, саморегулирующиеся системы, деятельность которых направлена на поддержание информационного равновесия в обществе и создание благоприятных условий для функционирования рынка информации в стране. Идеологическая сущность ФИС состоит в том, что они занимают промежуточное положение между государством и обществом, тем самым обеспечивая гармоничное единство политической системы и легитимность политического механизма.

В-пятых, никакие реформы в Беларуси невозможны без консолидации общества и активного подключения к этому процессу человеческого фактора, что неизбежно ведет к идеологизации как СМИ, так и всей журналистской практики. Фактически речь идет о человеческой революции, которая должна изменить наш образ жизни и поведение, продвинуть наше собственное развитие и дать возможность создавать более эффективные механизмы взаимного приспособления между человеком, обществом, государством и СМИ.

В-шестых, суть информационной революции, которая прошла в мире и, частично, в Беларуси в последнее десятилетие прошлого века заключается в том, что сегодня наиболее выгодным видом коммерческой деятельности стало преобразование человеческого сознания. Характерно, что промежуточным этапом подобной трансформации является состояние, когда для людей, подвергающихся воздействию СМИ, окружающий мир все в большей мере перестает быть реальным и все больше приобретает виртуальный, сконструированный, искусственный характер. И это закономерно, так как информационное общество, по существу, базируется на навязывании гражданам единой для всех модели восприятия мира, то есть идеологии игнорирующей индивидуальные интересы и особенности. Подобный подход получил условное название информационная терапия. Если попробовать дать определение этому термину, то чаще всего под ним подразумевают стремление решать все проблемы общества (политические, экономические, социальные, идеологические) корректировкой человеческого сознания, а не изменением реально окружающего нас мира. Отметим, что негативный эффект информационной терапии для общества усиливается за счет того, что СМИ, журналисты сами начинают верить в собственно пропагандируемую ими идеологическую доктрину.

В идеале любой журналист должен стремиться стать вторым «я» для массовой аудитории, изучать ее, чтобы лучше знать доминирующие в ней привычки, стереотипы, идеи и традиции и лучше их выражать в СМИ. Это необходимо, чтобы заставить аудиторию СМИ чувствовать (но не думать) одинаково с журналистом. Однако, как показывает практика, журналисты, СМИ стремятся не к взаимопониманию с аудиторией, а к достижению собственных задач и целей. Для этого журналисты, СМИ должны держать под жестоким контролем все потоки информации, что тождественно цензуре или манипулированию аудиторией. Как результат, современные СМИ крайне редко рассматривают действительно жизненно важные для простого человека проблемы. С другой стороны происходит эмоционализация социальной жизни, а следовательно содержания СМИ. Журналистика нередко становится экспериментальным полигоном для разного рода радикалов и фанатиков, призывающих к радикальным реформам общества («шоковая терапия»), гуманитарным интервенциям с широким использованием оружия большой разрушительной силы, насилию во имя будущих демократии и справедливости. Например, религиозная секта «Аум сенрикё» в течение длительного времени использовала популярную на постсоветском пространстве радиостанцию «Маяк» для пропаганды своей идеологии. В итоге в России последователей «Аум» на несколько порядков больше, чем в самой Японии.[7]

В-седьмых, в настоящее время имеет место принципиальное снижение издержек распространения социально-политической информации, что обусловлено развитием принципиально новых видов политической электронной коммуникации. Как полагают эксперты, политическая информация как товар имеет одну особенность. Производство оригинала стоит дорого, но последующее его тиражирование в электронном виде обходится издателю почти бесплатно. Поэтому, когда политическая информация становится действительно массовой, она вообще теряет цену и в итоге сегодня уже никто не удивляется, что огромные массивы политической информации в Интернете доступны без всякой оплаты за нее. Это способствует развитию информационной полиархии, или господству в стране многих СМИ, которая обусловлена, с одной стороны, появлением возможности оперативного доступа неограниченной аудитории к любой информации несекретного характера через «всемирную паутину», а, с другой — расширением части политически активного населения в новой информационной среде. Принципиальное изменение характера информационных политических коммуникаций позволяет преодолеть сформулированный Робертом Михельсом «железный закон олигархий», в соответствии с которым постулируется преобладание хорошо организованных властных элит над слабоорганизованным большинством.

Наконец, стало очевидным, что собственно экономические требования глобального медиарынка не совсем стыкуются с традиционной ролью национальных СМИ, то есть социально-политическая и идеологическая функции белорусской журналистики, ориентированные на формирование в республике гражданского общества, вступают в противоречие с философией нового глобального медиа-порядка. Суть этой философии в том, что культивируется идеология потребления, утверждающая, что смысл жизни состоит в обладании вещами. Именно поэтому в СМИ все больше места отводится маркетинговой информации, которая становится сегодня не просто пропагандой отдельных товаров или услуг, а новых жизненных стилей. Политическая реальность при этом настолько трансформируется журналистами, что становится специфическим средством, декорацией той или иной идеологии.

В этой ситуации возникает вопрос о том, в какой мере распространение ценностей глобальной идеологии потребления в СМИ будет соотноситься с задачами укрепления и развития собственных национальных политических и информационных ценностей, которые необходимы для формирования полноценной идеологии белорусского государства. Чтобы дать правильный и мотивированный ответ на этот вопрос необходимо четко представлять содержание идеологической функции СМИ, взаимоотношение и взаимодействие журналистики и идеологии, средств массовой информации и идеологических процессов.

§2.Идеологическая функция средств массовой информации

Основным связующим звеном между журналистикой и идеологическими процессами является государственная политика в сфере СМИ, регулирующая:

внутрижурналистские отношения (учредитель, издатель — главный редактор — журналисты);

отношения между СМИ и источниками информации;

права журналистов на распространение информации;

отношения между СМИ и аудиторией;

объем и характер участия органов государственной власти и управления в массово-информационной деятельности;

осуществление контроля за деятельностью СМИ в целях соблюдения ими действующего законодательства.

Следует четко представлять, что, с одной стороны, у СМИ и государства с его политикой и идеологией противоположные интересы. Но, с другой стороны, они стремятся всегда к вполне естественному союзу. Так, журналисты, СМИ черпают свои сюжеты в политической сфере, а представители государственной власти имеют возможность через средства массовой информации убедить многомиллионную аудиторию в правильности проводимой ими политики и принимаемых решений. Образно говоря, СМИ рекламируют политику, а политика дает «пищу» для журналистов. Здесь нет и не будет исключений — в любом обществе и на Западе, и на Востоке политическая иллюзия поддерживает и обеспечивает власть. Хотя на практике это нередко ведет к тому, что СМИ, участвуя в распространении основных положений национальной идеологии государства на широкую аудиторию, неизбежно приходят к использованию методов и приемов формирования «нужного» общественного мнения. Определенная опасность подобной ситуации заключается в том, что человек перестает рассматривать свою повседневную жизнь в качестве политической реальности. Для него последняя существует только на экране или на газетной полосе. По замечанию Жака Эллюля, «человек сегодняшнего дня не доверяет собственному опыту, собственным выводам и наблюдениям… Любой факт становится в его глазах истинным, только когда он прочтет о нем в газетах; важность же факта он оценивает по размеру газетных заголовков».[8]

В итоге, со временем конкретный человек может окончательно перестать воспринимать политическую действительность в ее целостности. Хороша ли идеология государства или плоха, к каким результатам она ведет — это начинает приобретать все меньшее значение. Важно лишь то мгновенное чувство, которое вызывает очередной телевизионный кадр. Связь времени нарушается: в понедельник телевидение сообщает одно и большинство может этому поверить; на следующий день выясняется, что все как раз наоборот, но предыдущего сообщения массовая аудитория уже не помнит. Через неделю все повторяется и этот процесс буквально гипнотизирует аудиторию. Кадр налезает на кадр, сообщение одной радиостанции на информацию другой, и так день за днем, доводя, образно говоря, до полного бесчувствия, заставляя аудиторию ощущать свое полное бессилие в отличие от той силы, что заключена в порожденных телеэкраном образах и мифах. Как результат люди лишаются чувства политической ответственности и становятся легкой добычей различных неоидеологических конструкций.

Рассматривая взаимоотношения СМИ и идеологических процессов уместно припомнить известное изречение Ж. Эллюля, которое стало в прошлом веке афоризмом: «Политика — главная религия нашей эпохи». Характерно, что своим широким распространением эта политическая иллюзия обязана СМИ. И это вполне закономерно, так как СМИ стремятся всячески поддерживать политические иллюзии и мифы, в том числе, входящие в идеологические доктрины. В то время как обычная жизнь общества не изобилует захватывающими событиями, в политическом процессе всегда найдутся и противостояние, и интрига, и скандал. СМИ прежде всего ориентируются на политические события, раздувая сенсационность тех или иных политических коллизий, превращая политический процесс в бесконечный сериал политической «мыльной оперы».

Но политический процесс по своей сути тождественен идеологическому процессу, если мы признаем ту особенность, что политическая идеология формируется и объективируется в конкретной деятельности политических партий и государства. Соответственно, в идеологических процессах действительность отражается также только опосредовано, вследствие чего они могут превратиться в процесс схоластического теоретизирования, в «вещь в себе и для себя». По своему содержанию идеологические процессы могут быть прогрессивными и регрессивными, гуманистическими и человеконенавистническими, действительными и мнимыми (мифологическими) в зависимости от социально-исторического контекста, в котором они протекают, и отношения большинства общества к основной идее, на которой базируется вся идеологическая конструкция. Идеологические процессы в силу этого могут определять как политическую и социальную реальность, так и противостоять им, создавая свою виртуальную действительность или политическую утопию. В последнем случае идеологические процессы рано или поздно приведут к полной дестабилизации социально-политической ситуации в стране, так как вступят в конфликт с общественной психологией.

Следует понимать, что идеология составляет духовную опору государства, которое в силу этого всегда будет стремиться ее распространять и защищать от критики. Идеология, образно говоря, и есть единственно возможная государственная религия, не имеющая прямого отношения ни к одной реально действующей конфессии. Поэтому всегда будет существовать противоречие между идеологией государства и идеями отдельных граждан и социальных групп. И это вполне естественно, так как большинство граждан любой страны интересует в первую очередь то, что может им быть полезным и принести выгоду в реальной жизни. Например, с философской точки зрения марксистская идеология, безусловно, религия. Она предлагает исчерпывающее объяснение реальности, а марксистская эсхатология проникнута милленаристическими идеями: бесклассовое общество, отсутствие эксплуатации, отмирание политики и государства, социальная справедливость в отношении всех, торжество человеческой добродетели.

Вместе с тем, как только государство начинает претендовать на роль Бога, превращая идеологию в религию, тут же ущемляется главная из человеческих свобод — свобода совести. Образно говоря, противоестественно, если в Белгосуниверситете студенты будут произносить молитвы, утвержденные в министерстве образования: такие молитвы окажутся абсолютно выхолощенными и пользы не принесут никакой. С другой стороны, религия и политика, а, следовательно, и идеология, сами по себе неразделимы и неизбежно накладываются друг на друга – но институты церкви и государства должны сохранять свою особую, специфическую роль.

Таким образом, СМИ должны исходить из того, что политическая идеология — это неотъемлемый элемент структуры общественного сознания. Поэтому как и общественное сознание в целом политическая идеология может не только отражать политическую реальность, но ускорять, искажать и тормозить политические процессы. Политическая идеология при этом обладает не абсолютной, а относительной самостоятельностью: она создается субъектами политического процесса, применяется ими, проявляется в их деятельности. Это позволяет утверждать, что политическая идеология — неотъемлемый компонент любого современного общества и государства, так как она возникает и существует там и тогда, где и когда появляется политический процесс и его субъекты. Иными словами политическая идеология будет существовать до тех пор, пока будут иметь место политика и политический процесс, как неотъемлемые компоненты общественного бытия. Это обусловлено еще и тем, что идеология является не только структурным элементом, но и одним из уровней общественного сознания, что позволяет рассматривать идеологию и идеологический процесс как атрибут любого общества, как особый вид политической реальности. При этом механизмом соединения политической идеологии и идеологического процесса является политическая коммуникация. Иными словами, социально-информационным пространством протекания идеологических процессов является политическая коммуникация, которая выступает как «процесс передачи политической информации, посредством которого информация циркулирует между различными элементами политической системы, а также между политической и социальными системами».[9]

Общепринято относить к основным формам политической коммуникации: 1) межличностную неформальную политическую коммуникацию; 2) устную и письменную агитацию и пропаганду, осуществляемую через общественно-политические институты и организации; 3) печатные и электронные СМИ, Интернет-СМИ. Функциональную, содержательную направленность политической коммуникации можно обозначить как виды политических сообщений в журналистике — побудительные (прямо воздействующие на массовую аудиторию), собственно информативные (реальные или вымышленные сведения), фактические (известия и сообщения, на которых основан контакт между субъектами политики). При этом, как правило, выделяют три основных теоретических модели политической коммуникации: семиотическую, архетипическую и мифологическую. Семиотика — это жест, мимика, вербальное или визуальное проявление речи, статичная и динамичная иконографика и знаковость. Архетипика — это лежащие в подсознании индивида сформировавшиеся историческими и генетическими условиями стереотипы. Мифология — это исторические, идеологические, художественные мифы.[10]

Рассмотрение СМИ как формы политической коммуникации позволяет утверждать, что все функции журналистики в той или иной мере содержат идеологическую компоненту, или, в широком смысле слова, являются идеологическими, так как имеют политически релевантный характер. Существует достаточно много типологизаций функций СМИ, но, как правило, они опираются на классификацию, предложенную известным английским социологом Д. Макквейлом в его работах: «К социологии массовых коммуникаций» (1969), «Социология массовых коммуникаций» (1972) и «Коммуникация» (1975). Макквейл рассматривал все проблемы журналистики как социального института и с учетом этого предложил выделять следующие социальные функции СМИ:

а) информационную, содержанием которой является информирование о социально-политической, экономической и т.п. ситуации в стране и мире, характеристика и позиционирование в СМИ сложившихся отношений власти, отношений между субъектами политических и, следовательно, идеологических процессов;

б) корреляционную, в содержание которой входят анализ, объяснение, комментирование и интерпретация информации, прежде всего в интересах официальной и легитимной власти, исходя из доминирующих политических и идеологических принципов и норм; политическая социализация; координация действий отдельных субъектов политического процесса и достижение между ними компромиссов и согласия, на основе зафиксированных в СМИ их статусов (электоральных и социальных) и идеологических приоритетов;

в) континуитивную, построенную на распространении господствующей культуры и поддержке общности социальных ценностей и норм морали;

г) развлекательную, ориентированную на поддержку средств релаксации, имеющих конечной политической целью — сглаживание социальных противоречий и ослабление социально-политической напряженности в обществе (использовуя СМИ как «клапан для выпускания пара»);

д) мобилизационную, суть которой в организации и обеспечении проведения кампаний политического характера, в том числе с использованием таких форм политической коммуникации как агитация и пропаганда.

Здесь следует отметить, что в социологии пропаганда рассматривается в контексте социальных движений и процессов. Американский социолог М. Чукас считает, что «современный пропагандист — это инженер-социолог, пытающийся построить модель определенного человеческого поведения, подобно тому как инженер-техник строит мосты, дороги, пароходы и другие технические сооружения».[11] Иными словами, в первоначальном смысле термин «пропаганда» не несет в себе какой-то политической нагрузки позитивного или негативного характера. В переводе с латыни слово «пропаганда» означает «распространять», то есть суть этого понятия — «распространение каких-нибудь идей, знаний с целью идеологического и политического воздействия на общественное сознание».[12] Однако в СМИ сегодня чаще всего употребляют это понятие исключительно с отрицательной нагрузкой — как синоним слов «ложь», «искажение», «манипулирование».

В данном случае, как случалось уже не раз, благодаря подмене содержания понятий в СМИ, то ли намерено, то ли по неграмотности журналистов, произошло одностороннее изменение восприятия определенного термина в обыденном языке и массовом сознании. Подобное произошло с понятием «идеология», термином «демагог», словами «агитация», «контрпропаганда», «манипуляция» и т.д. Например, в 1845 или 1846 году поэт Аполон Григорьев написал стихотворение, в котором есть такие строки:

«И то, что чувствовал Марат, Порой способен понимать я, И будь сам Бог аристократ, Ему б я гордо пел проклятья… Но на кресте распятый Бог Был сын толпы и демагог»

Здесь слово «демагог» употреблено поэтом в его исходном, настоящем значении, согласно которому демагог — это предводитель народа, демократ. В языке же СМИ, демагог — тот, кто добивается желательных результатов, не раскрывая своих настоящих целей и намерений, а демагогия — преднамеренное искажение фактов, использование ложной аргументации, спекуляция на чем-то, то есть фактически демагогия и манипуляция рассматриваются как однопорядковые термины. Хотя в социологии массовой коммуникации известный исследователь А. Мейер использует слова «манипуляция», «социолизация», «легитимация» как синонимы, исходя из того, что понятие «манипуляция» в своем первоначальном содержании носит исключительно позитивный характер и означает «управлять со знанием дела», «оказывать помощь».

Таким образом, пропаганда прежде всего является формой политической коммуникации, задача которой состоит в том, чтобы распространять среди аудитории СМИ определенную идеологию. Иными словами, можно рассматривать пропаганду как активизированную идеологию. Но при этом следует помнить, что пропаганда в отличие от идеологии условно разделяется на три основных типа. Первый – «белая» пропаганда, при которой источник информации хорошо известен, а сама информация в целом релевантна по отношению к представленным в ней событиям и фактам. Второй тип — «серая» пропаганда, при которой источник информации однозначно не идентифицируется, а содержание информации требует проверки и критического восприятия. Наконец, «черная» пропаганда, которая скрывает источник информации, либо таковой вообще реально не существует, а информация содержит ложь, сфабрикованные факты, построена на подмене понятий. Для того, чтобы различить тип пропаганды в СМИ используется система десятиступенчатого анализа ее содержания, разработанная Г.С. Джоуэттом и В.О’Доннелом[13], которые под идеологией подразумевают комплекс убеждений, ценностей, форм поведения и установок. Поэтому, первая ступень анализа содержания пропаганды охватывает идеологию и цель пропагандистской кампании. Вторая ступень включает анализ контекста, в котором осуществляется пропагандистский процесс (время, основные события, доминирующие умонастроения и стереотипы). Третья ступень предполагает анализ источника пропагандистской информации. Четвертая ступень предполагает изучение структуры организации, осуществляющей пропаганду. Пятая ступень предусматривает анализ конкретной (целевой) аудитории, на которую ориентирована пропагандистская кампания в СМИ: массовая, элитная или институализированная аудитория. Шестая ступень – анализ механизмов и технических приемов использования СМИ в пропагандистской кампании. На седьмой ступени необходимо выявить и проанализировать специфические технические приемы, используемые для достижения максимального пропагандистского эффекта. Например, одним из таких приемов является «создание резонанса», которое предусматривает акцентирование пропаганды на чувства и эмоции массовой аудитории. Восьмая ступень охватывает детальный анализ реакции аудитории на используемые механизмы и приемы пропаганды. Девятая ступень – это анализ форм, методов и содержания контрпропаганды. Наконец, на последней ступени системного анализа поводится итог и дается оценка эффективности пропагандистской кампании и участия в ней СМИ.

С учетом вышеизложенного, агитация в СМИ может рассматриваться как стандартная пропагандистская деятельность по распространению определенных идеологических доктрин и стимулированию политической активности населения региона или страны. Другими словами, понятие «агитация» не несет изначально в себе никакой негативной нагрузки, а тем более не может быть характеристикой какой-либо определенной политической системы. Функцию агитации выполняют политические институты и СМИ во всех современных обществах, независимо от уровня развития в них демократии и свободы совести.

Таким образом, вполне правомерным и обоснованным является вывод о том, что «сущность идеологических функций журналистики состоит в том, чтобы постоянно способствовать росту и развитию сознательности масс путем всесторонней ориентации в действительности, выражающейся в формировании всех компонентов массового сознания при акцентированном внимании к задачам по развитию и активизации общественного мнения»[14]. Не случайно в соответствии с характером и структурой идеологических функций находятся творческие формы деятельности в журналистике — публицистический, научный и художественный типы творчества, а также основные творческие методы: констатации (информационный), публицистики, эссеистский и метод деловой аналитики.

[1] Там же, С. 12.

[2] Засурский И.И. Масс-медиа второй республики. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. С. 87.

[3] Засурский И.И. Медиаполитическая система // Вестн. Моск. ун-та. Серия 10. Журналистика. 2001. №  1.  С. 74.

[4] Бурдье П. О телевидении и журналистике. / Пер. с фр. Т.В. Анисимовой и Ю.В. Марковой. — М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002. С. 36.

[5] Бурдье П. О телевидении и журналистике. / Пер. с фр. Т.В. Анисимовой и Ю.В. Марковой. — М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002. — С. 8, 25.

[6] Кара-Мурза С.Г. Идеология и мать ее наука. — М.: Алгоритм, 2002. С. 64–65.

[7] Реклама: внушение и манипуляция. Медиаориентированный подход. Уч. пособие. — Самара: Издательский Дом «БАХРА-М», 2001. С. 14.

[8] Колсон Ч. Конфликт царств / Пер. с англ. Ю. Табака. — М.: «Гендальф», 1996. С. 391.

[9] Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология / Пер. с фр. – М.: 1992, Ч. 1. – С. 174.

[10] Березин В.М. Политическая коммуникация в современных российских СМИ // Вестн. Моск. ун-та. Серия 10. Журналистика. 2003. № 1. – С. 105–106.

[11] Бессонов Б. Пропаганда и манипуляция. — Реклама: внушение и манипуляция. Медиаориентированный подход: Уч. пособие. – Самара: Издательский Дом «БАХРА-М», 2001. – С. 719.

[12] Бакеркина В.В., Шестакова Л.Л. Краткий словарь политического языка. – М.: ООО «Изд-во АСТ»: ООО «Изд-во Астрель»: ООО «Русские словари», 2002. – С. 223.

[13] Джоуэттом Г.С., О’Доннел В. Пропаганда и внушение. – Реклама: внушение и манипуляция. Медиаориентированный подход: Уч. пособие. – Самара: Издательский Дом «БАХРА-М», 2001. С. 203–205.

[14] Прохоров Е.П. Введение в теорию журналистики: Уч. пособие. — М.: Изд-во РИП-холдинг, 2000. С. 61.

 

По всем вопросам, связанным с курсом, обращайтесь по адресу:
nvpminsk@yandex.ru

 

 

Punto Switcher